Вселенная русского балета

За несколько лет работы в своей студии Голейзовский поставил программы «Арлекинада», «Саломея», «Трагедия масок». Его спектакли вызывали бурные споры: одним это очень нравилось, другие отчаянно критиковали балетмейстера и за эротизм, и за акробатику, и за ритмопластику. А он все время искал – новые ходы, новые поддержки и то, как можно телом выразить чувства, эмоции и даже целые философские понятия. Его лозунг: «Новое – вперед!» Он дружил с Маяковским, общался с Мейерхольдом. В свои спектакли Голейзовский приглашал молодых одаренных танцовщиков Большого театра, и они с удовольствием откликались на его призыв. У него выступали Подгорецкая, Банк, Кригер, Ильющенко, молодые Игорь Моисеев, Асаф Мессерер и Николай Тарасов. Удивительно, но звезд он не культивировал, а в программках было написано просто: «Участвует вся труппа». Наверное, ему было важно создать команду из тех людей, которые поддерживают его мысли. В рамках большого коллектива объединить артистов и сделать из них команду, увлеченную общей идеей, очень трудно, но иначе невозможно добиться успеха – надо быть зараженными идеей, жить и дышать едиными духом.

Любопытны эксперименты Голейзовского: он, эстет, приходил на репетиции в экзотическом халате и – чтобы разогреть, настроить артистов – просил показать не движение, а изобразить, например, выпуклость стены, рисунок на шторе, блеск оконного стекла или ветерок, полет птички. Вероятно, такими опытами он пытался добиться того, чтобы артисты абсолютно раскрепощались, преодолевая скованность или неуверенность в себе. Если удастся изобразить рисунок на шторах, то потом будет по силам освободить свою душу и включиться в импровизацию. Наверное, самое дорогое в репетиционном процессе, это когда артист, вдохновленный хореографом, начинает импровизировать, обращаться к глубинам своего творческого существа. Именно тогда Голейзовский поставил «Мимолетности» Прокофьева – цикл пьес, вдохновленных строками Бальмонта: «В каждой мимолетности вижу я миры, полные изменчивой, радужной игры». Хореография Голейзовского в этих миниатюрах такая же изменчивая и прихотливая.

В это же время Голейзовский открыл для себя композитора, который на всю жизнь стал его любимейшим, – Скрябина. Хореографу удалось получить разрешение композитора танцевать его прелюдии. Ноты Скрябина музыкально образованный Голейзовский читал как поэтическую тетрадь, и балет «Скрябиниана» (подобно «Шопениане» Фокина) напоминает эмоциональные зарисовки, где прихотливые движения перетекают одно в другое.

К сожалению, от хореографии Голейзовского почти ничего не осталось – какие-то крохи, но если смотреть хореографию Баланчина, который вдохновлялся Голейзовским, можно представить, каким путем шел Касьян Ярославович в своем творчестве.

Одна премьера следовала за другой. Хореографические зарисовки на музыку Скрябина Голейзовский назвал «Гирлянда», «Три настроения», «Лирический этюд», «Героический этюд», «Дифирамб» – все, как будто остановленные мгновения.

Сложное послереволюционное время стало самым плодотворным и счастливым периодом его творческой жизни. Рядом – единомышленники, и у него была возможность работать. Но Голейзовский все больше отдалялся от официального советского искусства.

В 1924 году при поддержке Луначарского, который ценил поиски хореографа, Голейзовский получил приглашение в Большой театр. И он сразу согласился: «Я не могу сказать, что скучал по Большому театру, но я просто его люблю, как любит каждый, однажды прикоснувшийся к нему».

На сцене филиала Большого у Голейзовского появилась возможность поставить собственный спектакль, и он выбрал невероятную тему – поставил балет «Иосиф Прекрасный» на сюжет из Ветхого Завета. Это история одного из двенадцати сыновей Иакова. Иосиф пас стада вместе с братьями; отец любил его больше других сыновей, что вызывало у братьев зависть, и они решили убить Иосифа. Но, смягчив гнев, братья бросили его в ров, и один из братьев предложил продать Иосифа купцам. Продав его, братья получили двадцать сребреников – прообраз тех самых тридцати Иудиных сребреников. Купцы увезли Иосифа в Египет, а братья, чтобы скрыть свое зло, принесли отцу одежду Иосифа, испачканную кровью животных. Ничего не подозревавший отец безутешно оплакал любимого сына. Иосиф в Египте не погиб: благодаря своему благородному характеру он стал управляющим в доме купца. Жена купца – красавица Тайях – искала его любви, но он отказал ей. Тогда раздосадованная женщина обвинила Иосифа в том, что он добивался ее любви. Его бросили в тюрьму, но и там благодаря своим благородным качествам он поднялся. В результате Иосиф стал помощником фараона и вершил государственные дела.