Всем сказкам вопреки

— Мы не виделись уже полгода, Елизавета, — заговорила Юстиана, глядя тёмным взглядом на молчаливую гостью, — но каждый раз являясь сюда, ты была полна решимости и той твёрдости, что так нравилась мне. Сейчас я чувствую нечто иное. Оно буквально витает в воздухе…

За открытыми настежь дверьми террасы порывисто зашумели деревья, роняя свою яркую листву, и ветер подхватывал её, кружа и поднимая высоко в небо.

— Я чую присутствие некой силы, — продолжила говорить Юстиана, — расскажи мне о ней и о том, что тревожит тебя, дитя.

Голос Верховной был спокоен и гладок, но этим ещё больше настораживал гостью. Понимая теперь, что старшая сестра прекрасно была осведомлена об её отношениях с Рикардо, Лиза выпрямилась, будучи готова отвечать. Она не собиралась скрывать что-либо. Да и было ли это возможно?

— Вы правы, — заговорила Лиза, и для того, чтоб чувствовать себя увереннее, сжала руки в кулаки, — ещё буквально пару недель назад у меня не было ни малейших сомнений в том, чего я хочу. Точнее, я считала, что ту свободу, о которой мечтала с детства, я могу ощутить, только идя за вами, госпожа.

Лиза умолкла, собираясь с мыслями. Накажет Верховная? Главное, чтоб не пострадала Серафима… и… не посмеет же она что-то сделать Конте? Глаза юной ведьмы стали шире, выдавая испуг и, Юстиана не сдержалась, рассмеявшись в своём кресле.

— Елизавета! Ты так легко читаема. Этому полукровке и напрягаться не пришлось, тут и без магии всё очевидно, — Верховная легко ударила ладонями по резным подлокотникам и поднялась, теперь прохаживаясь по залу.

— О чём вы говорите? — нахмурилась Лиза, униженная заявлением старшей сестры.

— Она не сказала тебе, — подвела непонятный итог Юстиана, теперь глядя на гостью, — как очаровательно. Вот она, первая грань великой человеческой любви. Имя ей — «ложь во благо». Что ты думаешь об этом, Елизавета?

К чему вела этот странный разговор Верховная? Лиза тихо вздохнула, намереваясь отвечать.

— Имеет ли она оправдание?

— Иногда она необходима… — глухо проговорила девушка, — моя ложь родителям — оправдана.

— Чего же ты страшишься, используя это «оправдание»? — уголок губ старшей ведьмы дрогнул в сдерживаемой усмешке, — не того ли, что сотворят твои отец и мать, откройся им правда?

— Я страшусь того… что сотворите вы в этом случае… — последние слова Лиза произнесла едва слышным шёпотом, понимая, что посмела кинуть обвинение самой Верховной.

Но та снова рассмеялась, будто забавляясь растерянностью гостьи.

— Браво! Ты похожа на Пальмистрию гораздо больше, чем я себе представляла. Мне это нравится. Но ответь мне, Елизавета, посчитают ли они оправданием твою ложь?

— Нет, — ответила Лиза.

— Чем же твоя ложь станет для смертной семьи? — продолжила пытать расспросами Юстиана.

— Предательством… — мрачно проговорила Лиза, чувствуя, что кулаки уже покалывало от неожиданного прилива силы.

Вот только не хватало выйти из себя и разнести дом Верховной. Пожалуйста, только не сейчас… Девушка кинула тревожный взгляд на стеклянную стену, которая отгораживала террасу от зала, уже буквально слыша звон бьющегося стекла. Нет, спокойно, главное — спокойно…

— Прекрасный ответ, — едва кивнула светлой головой хозяйка дома, продолжая прохаживаться по залу, — что же следует за предательством?

— Необходимость получить прощение…

— Верно, моя дорогая! — щёлкнула ухоженными пальцами ведьма, — и тут во всей красе проявляется ещё одна грань любви — «жертва во Имя». Ради получения прощения, появляется необходимость в жертве. На её алтарь бросается многое: свобода, мечты, надежды, свои собственные чувства, порой, и весьма часто — и сама жизнь. Причём не всегда своя.

— Я не понимаю, зачем вы…

— То, что смертные зовут любовью, лишь банальное желание обладать кем-либо. А ввиду отсутствия и капли магии, люди прибегают к своим уловкам. Словно кристалл, они вращают в своих руках свою или чью-то жизнь, наслаждаясь или будучи ослеплённым одной из его граней, — Юстиана остановилась рядом с гостьей, глядя в её глаза, — но чем больше магии в руках держащего, тем острее грани этого кристалла, Елизавета.

— Вы…

— Ты считаешь, что Рикардо Конте тот, кто дарует тебе ощущение свободы? Желаешь идти за ним? Колеблешься в своём выборе?

— Верно, — твёрдо ответила Лиза, выдерживая потемневший взгляд Верховной, хоть и не хватало воздуха, словно невидимая рука сжималась на её шее, — вы правы. Я колеблюсь. И я ощущаю себя свободной рядом с этим человеком. Он…

— Человеком? — одна тонкая бровь Юстианы, пренебрежительно изогнулась при этих словах, — он полукровка. Тот, кто вообще не должен был появиться на свет.

— Не смейте так говорить о нём! — не сдержалась Лиза, окутываясь чёрным туманом, чувствуя, что сила захлёстывала её.

Проклятье!

— Сирена — губительница! Создание, топившее корабли ради забавы. Игра — вот вся их суть. Каждое движение, каждый взгляд — всё создано лишь для погибели человеческой.

— Это не так! — возмутилась Лиза.