Всем сказкам вопреки

— Ты уверена в этом решении, Элизабет? — теперь Рикардо был серьёзен.

Он прекрасно помнил образ женщины в тёмных серебристых одеяниях, и её одиноко стоящую обитель, в которую отправлялась ранее Лиза. Верховная Юстиана — так назвала её девушка. Разве мог так просто принять отказ кто-то подобный ей? Что же происходило в голове Элизабет? Сейчас он так желал читать её, но не посмел бы, держа обещание.

— Я уверена, — меж тем ответила Лиза, в следующее мгновение, тепло касаясь тыльной стороной ладони его щеки, — и я благодарна тебе за то, что помог мне принять это решение.

— Когда же я успел? — поддразнил её Конте.

— Когда вошёл в мой дом, однажды, поздним вечером, и назвал непроходимо глупой… — проворчала сбоку девушка.

— Хм, это тогда, когда ты с холодной жестокостью наслала на невинного гостя несварение? — возмутился Рикардо, — и мечтала кормить меня чесноком в шоколаде?

— Не было такого…

— Да ну? — усмехнулся он, подводя машину к знакомому дому Серафимы, — мы на месте, Элизабет. Обещай, что останешься у бабушки и не натворишь дел, пока я буду отсутствовать.

— Ты ведь пообещаешь мне то же? — нахмурилась Лиза, внимательно глядя на него.

— Я почти клянусь, — поднял ладонь Рикардо.

— Тогда и я — почти клянусь! — заявила в ответ ведьма, коротко поцеловала его и вышла из машины, позволяя отъехать.

Убеждаясь, что любимая в безопасности, Конте направил машину в город. Ему нравились смертные с ярким воображением. Таких читаешь, и будто видишь собственными глазами, порой путая, что является собственными воспоминаниями, а что «подслушанными». Илья Муромский был одним из таких людей. Благодарный за своеобразный подарок, Рикардо, плохо ориентируясь в незнакомом городе, пытался найти более удобный маршрут.

Навигатор в машине как назло показывал полнейшую ерунду, сопровождая свои действия раздражающим женским голосом. Вот они, издержки обладания силой, сводящей работу электроники на нет… Продолжая искать нужный книжный магазин, Рикардо снова вспомнил слова Лизы и её намерение отказаться от возможности стать ученицей своей старшей сестры. Размышлял Конте и о своём несдержанном обещании матери.

Что творили они оба сейчас? Станет ли это своеволие предвестником бури? Тем самым штормом, что так пугал Сирен? Или будет маяком, что поможет избежать опасных скал, когда станут искать свой тихий берег? Рикардо остановился, с силой стискивая руль, и позволил мыслям течь ровнее и тише. Но чистое небо укрывалось тучами, говоря о том, что он бессовестно обманывал себя, изображая спокойствие.

Глава 36

— Чьянн?! Как ты могла приблизиться к этой твари, Лиз?! — возмущённо рычала Серафима, ходя кругами вокруг притихшей внучки.

Тинка забился в самый тёмный угол дома, и даже закрыл глаза тонким хвостом, бормоча нечто от испуга.

— У меня не было выхода, бабуль, — попыталась оправдаться Лиза.

Девушка тут же поджала губы и умолкла, когда разгневанная ведьма приблизилась к ней, внимательно вглядываясь в раскрасневшееся лицо.

— Прости…

— Она отравила тебя, — глаза Серафимы потемнели от волнения, — оставила без сил, и я даже не могу восполнить их!

— Они восстановятся сами через несколько дней, — напомнила Лиза слова Рикардо.

Но тут совершила очередную оплошность. Поскольку стоило заговорить о возлюбленном, как капля предательской силы, оставшаяся в ней, вновь вызолотила распущенные волосы, да так пронеслась по венам, что едва глаза не заискрились.

— Лизавета… — опасно понизился голос Серафимы, нависшей над бедовым чадом грозовой тучей, — ты была близка с мужчиной!..

— Бабуль… — пробормотала Лиза.

— До перерождения!

— Бабуль…

— Твоя душа, твоя сила, как чистый поток энергии, не имеющий никакой оболочки, Лиз, — нахмурилась Серафима, — пусть Рикардо не знает подобного, но ты ведь всегда знала это. Соединяясь с чужой душой, чужой силой, в буквальном смысле касаясь её, она смешивается, оставляет своеобразную печать. Потому, вопреки всем россказням смертных, ни одна ведьма не решится вступить в связь с мужчиной до перерождения!

— Это вышло… несколько… само собой… — еле слышно отозвалась Лиза, мечтая исчезнуть в этот момент.

Думала ли она вчера о возможных последствиях? Она думала только о нём, о Рикардо Конте, и была уверена, что он уже давно оставил свою «печать», будучи первым, кто коснулся её губ. Она не собиралась даже мыслить о том, что кто-то другой когда-либо коснётся её, так к чему сожаления? Она принадлежала этому мужчине, и только он заставлял сердце биться чаще от счастья.

— Ты «совратила» этого бедолагу… — поджала полные губы Серафима, качая своей роскошной головой, — он, небось, считает, что у него всё было под контролем?

— Бабуль! — ахнула Лиза, обхватывая себя руками, — никого я не совращала! Просто…

— Что просто-то? — вздохнула хозяйка дома.

— Я просто приняла его чувства. И он принял мои… и…

— Вот не знаю даже, радоваться за вас или поколотить…

— Не сердись, — Лиза порывисто обняла бабушку, немедленно окунаясь в её тепло и аромат любимых духов.

— Ты ведь понимаешь, дорогая, что обратной дороги нет? — Серафима нежно погладила волосы внучки, обнимая её в ответ.