Всем смертям назло

«Москва, Тверской бульвар, 25. Литературный институт имени Горького. 1 сентября 1962 года.

Уважаемый товарищ Титов!

С большим интересом прочитал ваше письмо, хотя и с большим опозданием из-за моей занятости в августе месяце приемными экзаменами и конкурсом. Желающих поступить в институт тысячи, а вакантных мест лишь несколько десятков, и у каждого поступающего своя судьба, отмахнуться нельзя. Просьбу вашу о высылке вам программ мы удовлетворим, но хочется вас предупредить, что вы набрали себе трудный и сложный путь жизни, который может и не привести нас к желаемому результату. Вас, вероятно, вдохновляет подвиг Николая Островского. Но знайте, что, несмотря на огромный талант, которого он в себе и сам не подозревал, Островский испытал много горечи в своей судьбе, даже после опубликования романа „Как закалялась сталь“. Литературная работа постоянного заработка не дает, а читатели не щадят литератора, не хотят знать, как, в каких условиях работает автор, и всегда замечают почему-то больше недостатки, чем достоинства работы. Даже если недостатки совсем незначительны. Критики и самые придирчивые читатели способны отбить желание писать. При этом приговаривают, что критику надо любить. Но писатель нуждается не только в критике, но и в поощрении. Вы напечатали несколько рецензий… Вас еще не заметили, но уверен, у вас уже есть свои недоброжелатели. А что будет, когда вас заметят и у вас появятся завистники? Вот на все это надо много душевных сил. Хватит ли у вас их? Кроме того, я не знаю, хватит ли; у вас таланта, литературных способностей. Может и так случиться, что объективных данных, которых только трудом и волей не заменишь, у вас нет. Герой Чехова в рассказе „Добрые люди“ систематически печатал статьи-рецензии, но был бесталанен и, хотя считал себя писателем, вынужден был зарабатывать себе на хлеб в управлении железной дороги. Если таланта нет, не поможет никакая литературная учеба. Институт, как правило, работает только с людьми, которые прошли творческий конкурс, в талантливости которых можно быть уверенным (и то не всегда эта. уверенность реализуется), так как иначе можно развратить, вдохнуть ложные надежды, и вызвать необоснованное самомнение. Стоит некоторым товарищам, прислать письмо на бланке института, как они сразу начинают воображать себя писателями, потрясают этой бумажкой и требуют каких-то привилегий для себя. Это отвратительно. И говорите об этом вам, может быть, жестоко. Но я считал своим долгом все это прямо вам сказать, чтобы вы узнали о некоторых подводных камнях, которые подстерегают вашу ладью на том пути, который вы хотите себе избрать.

О посылке вам необходимых учебных материалов я уже распорядился. К вам будет прикреплен критик В. К. Панков; который будет давать вам творческие советы. Но вы должны нам. прислать свои опубликованные и. неопубликованные работы, чтобы, мы могли определить ваши творческие способности. И если найдем, что вы взялись не за свое дело, так уж извините нас, прямо об этом вам сообщим и работать с вами не будем. Если в ваших работах „творческая“ способность будет обнаружена, то всяческая помощь вам будет оказана… Вот и все. Мне лично помочь вам хочется, но суровые слова правды я не мог не высказать вам.

С уважением ректор Литературного института И. Серегин»

Я затрудняюсь сказать о том, как бы сложилась теперь моя судьба, не будь этого письма. Я обращался к этим строкам постоянно. Они поддерживали меня в трудные месяцы мытарств по издательствам, я обращаюсь к ним сейчас и каждый раз дивлюсь прозорливости этого человека. Как вы правы во всем, дорогой Иван Николаевич!