Всем стоять на Занзибаре

Он осторожно двинулся дальше. Несколько шагов спустя ему пришлось прижаться к стене в тени декоративной изгороди, чтобы его не заметил пеший патрульный с тазером.

Меня ждут. Может, Сугайгунтунг раскаялся в своем признании, передумал и уже не желает уезжать? Я ему не позволю. Не смею.

Еще полчаса у него ушло на то, чтобы определить, как именно охраняется территория. Помимо патрульных машин, которые тихонько курсировали по каждой из трех главных улиц, семь полицейских стояли на посту вокруг пятиугольного сада Сугайгунтунга: по одному на каждую глухую сторону, пара на воротах, пара у задней калитки. В остальном, как он с облегчением обнаружил, жизнь в квартале, похоже, шла своим чередом. До него доносились обрывки телепрограмм. В доме неподалеку собравшиеся как будто репетировали сцену из традиционной оперы: мужчины пели натужно высокими голосами и били в гонги.

Ну, значит, ему хотя бы не грозит иметь дело не только с охранниками, но и с любопытными соседями.

Уходя сегодня утром из гостиницы, он попросил таблетку транка, подумав, что она станет отличным подспорьем на последнем критическом этапе. Сейчас он проглотил ее, молясь, чтобы его не вывернуло прежде, чем она растворится.

Когда транк подействовал и можно было не бояться, что в самый неподходящий момент у него начнут стучать зубы, он пробрался к декоративно деформированному деревцу, которое заметил сегодня утром и которое нависло над стеной сада Сугайгунтунга. Полицейский, охраняющий эту сторону дома, по-видимому, неизменно проходил именно под ним.

Вот он прошел снова, но на сей раз в основание шеи ему ударили сведенные стопы Дональда. За ними рухнуло все тело, и охранник упал лицом в раскисшую от дождя землю. Он трепыхался всего несколько минут, потом потерял сознание – нос и рот у него забились глиной.

Избавившись от его тазера (бросив в лужу, где оружие разрядилось в облаке шипящего пара), Дональд снова залез на дерево. Там он осторожно прополз по самому крепкому нависавшему над стеной суку и спрыгнул по другую сторону, где его падение смягчил цветущий кустарник. Эта часть сада просматривалась от главных ворот, где под фонарем стояли бок о бок двое полицейских, но они смотрели в противоположную сторону.

Дональд заметил только одно светящееся окно, закрытое деревянными ставнями. Стараясь не попасть в круг света, отбрасываемого фонарем над входной дверью, он подобрался к дому и заглянул внутрь. Сугайгунтунг был один, сидел на низеньком табурете перед столом, заставленным пустыми тарелками и мисками: очевидно, только что закончил ужинать. Открылась дверь, и вошла женщина, которую он видел сегодня утром, чтобы спросить, не пора ли убрать со стола.

Завернув за ближайший угол дома, Дональд зашел с противоположной стороны, спеша воспользоваться тишиной, ведь полицейские очень скоро заметят отсутствие своего коллеги. В задней части дома имелись раздвижные двери, выходившие в сад. Заглянув внутрь, он не увидел ничего, так как в комнате царила кромешная тьма, но стоило ему тронуть дверь, в лицо ему ударил сноп ослепительного света.

На мгновение он застыл, слишком пораженный, чтобы пошевелиться. Потом измученные глаза определили, что свет зажег сам Сугайгунтунг, что ученый узнал его и идет открывать ему дверь.

Сжимая рукоять пистолета, он отступил на шаг, отчаянно надеясь, что никто не смотрит из-за стены в эту сторону.

– Мистер Хоган! – воскликнул Сугайгунтунг. – Что вы тут делаете?

– Вы сами предложили к вам зайти, – сухо отозвался Дональд, кратковременный шок быстро прошел благодаря проглоченному транку.

– Да! Но полиция сказала, что собирается вас арестовать, и…

– Знаю. Я сегодня ударил одного репортера камерой, а Тотилунг жаждет меня депортировать, вот и ухватилась за этот предлог. Более того, у нее появится такая возможность, если вы не погасите свет!

– Входите, – пробормотал Сугайгунтунг, отодвигаясь в сторону. – В доме нет никого, кроме моей экономки, а она почти глухая.

Дональд поспешил протиснуться мимо него внутрь.

Закрыв дверь, Сугайгунтунг опустил деревянные жалюзи, закрывающие комнату от любопытных взглядов.

– Профессор, вы еще хотите того, чего, по вашим словам, хотели вчера? – Тревожно дожидаясь ответа, Дональд держал руку на рукояти пистолета.

Сугайгунтунг поглядел на него недоуменно.

– Вы хотите получить шанс перестать быть ширмой для политиков? – резко спросил Дональд. – Я сказал, что смогу вам это устроить. Для этого я рискнул жизнью. Ну?

– Я весь день об этом думал, – помолчав, сказал Сугайгунтунг. – Наверное, да… Наверное, это как если бы сбылась мечта…

Вдалеке раздался крик, за ним послышался топот бегущих ног. Дональд внезапно почувствовал, что обмяк, как тряпичная кукла.

– Слава богу! Тогда вы должны сделать так, как я скажу. Немедленно. Боюсь, даже сейчас уже слишком поздно, но будем надеяться, что проскочим.