Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Согласно данным Полибия, карфагенскому полководцу удалось привести в Италию лишь 12 тыс. ливийских и 8 тыс. иберийских пехотинцев, а также 6 тыс. всадников (Polyb. III, 56, 4) и всего лишь нескольких слонов. Если учесть, что во время переправы через Родан войско Ганнибала насчитывало 38 тыс. пехотинцев и более 8 тыс. всадников (Polyb. III, 60, 5), а также не потеряло ни одного слона, можно оценить, насколько тяжелым был переход, во время которого была потеряна почти половина всей армии – около 18 тыс. пехотинцев и более 2 тыс. всадников, причем большинство из них погибли из-за трудностей перехода, а не в боях с местными горными племенами. К тому же спустившиеся с гор изможденные воины менее всего походили на тех, кому под силу сокрушить великий Рим. Если сравнить количество дошедших в Италию воинов Карфагена с тем, которое отправилось из Испании, то окажется, что через Альпы смогли перейти немногим больше четверти воинов Ганнибала, которых поначалу было более чем сто тысяч, – остальных забрал продлившийся более пяти месяцев переход (Liv. XXI, 38, 1; App. VII, 4). Впрочем, первые же сражения должны были показать, способен ли карфагенский полководец справиться с возложенной им на себя миссией.

Глава 14. «Бороться и искать»: сражения при Тицине и Требии (конец 218 г. до н. э.)

Это дело, совершившееся почти непосредственно после перехода Альпийских гор, сразу подняло у живущих там кельтов славу Ганнибала как непобедимого полководца и человека, пользующегося блестящим счастьем. Так как это были варвары, а кроме того, исполненные к нему благоговейным страхом, Ганнибал, считая, что их можно обмануть по этим двум причинам, каждый день менял одеяние и прическу волос, постоянно прибегая все к новым и новым выдумкам; когда он проходил среди народов, кельты, видя его то стариком, то юношей, то человеком средних лет, постоянно меняющим свой облик, удивляясь, считали, что он причастен божественной природе.

Аппиан Александрийский. Римская история, VII, 6

 

После перехода через Альпы войско Ганнибала остро нуждалось в отдыхе и восстановлении сил, чему полководец придавал первостепенное значение. Встав лагерем у подножия гор, он приложил «большие старания к восстановлению душевных и телесных сил своих воинов, да и лошадей также» (Polyb. III, 60, 7). Отдых, впрочем, вынужденно был краткосрочным – Ганнибалу следовало как можно быстрее занять всю речную долину Пада, чтобы склонить на свою сторону колеблющиеся галльские племена. К тому же к лагерю карфагенян вел свои войска, принятые от преторов Луция Манлия и Гая Атилия, консул Публий Корнелий Сципион. Римский военачальник рассчитывал ударить по пунийцам до того, как они восстановят силы и наберут наемников из местных галлов. Напасть на неприятеля как можно скорее было для Сципиона тем более важно, что под начало консула попали далеко не лучшие воины. Частично это были малообученные новобранцы, частично – деморализованные бойцы, перенесшие ряд тяжелых и унизительных поражений в недавних боях с бойями и инсубрами (Liv. XXI, 39, 3). На пути в Цизальпинскую Галлию находились и легионы отозванного из Сицилии консула Тиберия Семпрония Лонга, который отослал в Италию предназначавшийся ранее для африканской кампании флот, а пехоту переправил в Аримин (современное Римини) (Polyb. III, 61, 9—11; Liv. XXI, 51, 5–7).