Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Как бы то ни было, высшее командование карфагенским войском неизменно сосредотачивалось в руках представителей пунийской аристократии, тогда как основной состав войска формировали наемники и отряды из представителей зависимых племен. Их перечисляет Полибий: «Войска состояли частью из иберов и кельтов, частью из лигистов и балеарян, и лишь немного было полуэллинов, большею частью перебежчики и рабы; самую многолюдную долю наемников составляли ливяне» (Polyb. I, 67). Согласно сообщению Диодора Сицилийского, во время битвы при Гимере в 480 г. до н. э. в армию Гамилькара входили наемники из Галлии, Италии и Испании. Использование наемного войска и отрядов подданных имело ряд несомненно выгодных для Карфагенской державы аспектов. Прежде всего, оно позволяло обезопасить граждан государства, одновременно освободив их от тягот военной службы. Выплата наемникам жалованья не была при этом чересчур обременительной для Карфагена, во всяком случае не слишком превосходила тот уровень затрат и недополученной прибыли в случае, если бы на ведение военных действий и подготовку к ним пришлось бы массово отвлекать экономически активных граждан. Переложив все усилия на подготовку к войне на чужие плечи, можно было также избежать и излишних трат по выплате жалованья, ведь в случае победы можно было рассчитывать на трофеи и дань с покоренных врагов, а в случае поражения и понесенных потерь существенно уменьшалось число тех, кому следовало заплатить.

О довольно циничном отношении к жизни нанятых ими воинов свидетельствуют античные авторы. В частности, Плутарх, повествуя о разгроме пунийцев в битве при Кремиссе, отмечает, что карфагеняне глубоко скорбели о погибших согражданах, тогда как к гибели наемников были традиционно равнодушны, поскольку, «пользуясь обычно услугами наемников – ливийцев, испанцев и нумидийцев, – они расплачивались за свои поражения чужою бедой» (Plut. Tim. 28). Наконец, профессиональная наемная армия была грозной силой в руках опытного и талантливого военачальника, а сочетание отрядов разных народов с присущим им традиционным вооружением и тактиками боя могло сделать такое войско весьма гибким и эффективным.

Действительно, в отличие от римлян, карфагеняне никогда не пытались унифицировать собираемое ими войско, создав единообразный комплекс вооружения и выработав общую для всей армии тактику боя. Каждый представленный среди наемников народ – ливийцы и нумидийцы, иберы и галлы, лигуры и италики, – воины которого обычно рекрутировались целыми отрядами с собственными командирами низшего и среднего звена во главе, сражался тем оружием и таким образом, как привык это делать у себя на родине. Так, ливийцы, по словам Полибия, составлявшие наибольшую долю среди наемного войска, представляли собой легковооруженных пехотинцев с дротиком, кинжалом и круглым кожаным щитом. Они были малопригодны в сражении с тяжеловооруженными эллинскими гоплитами или римскими легионерами, но были отличными разведчиками, их можно было использовать для организации диверсий, эффективных засад и стремительных схваток. Не случайно Тит Ливий характеризовал легковооруженную карфагенскую пехоту как «противника, который был подвижен и хорош в стычках, но уклонялся от настоящего боя, поражал неприятеля с безопасного расстояния, но не выдерживал рукопашной» (Liv. XXVII, 18).

Нумидийцы, эти североафриканские кочевники, представляли собой превосходную легкую кавалерию, всадники которой не пользовались седлами и управляли лошадьми без уздечек и сбруи. Отличаясь высочайшей скоростью и маневренностью, они мало подходили для прямой сшибки с неприятелем, поскольку были практически лишены доспехов и не имели иной защиты, кроме легкого круглого щита и наброшенных на тело звериных шкур. Однако нумидийские кавалеристы были незаменимы в стремительных атаках и ложных отступлениях, изматывали противника внезапными налетами, осыпая вражеских воинов градом дротиков и возвращаясь на исходные позиции для организации новой атаки. Эту тактику упоминают многие античные авторы, но лучше всех, пожалуй, охарактеризовал ее Аппиан, отмечавший, что у нумидийских всадников «и днем и ночью было одно дело: действуя большим количеством дротиков, все время налетать и отступать и опять налетать» (App. Liv. II, 11). Сходным образом «свойственный нумидянам способ битвы» описывает также Полибий, отмечая, что во время сражения при реке Треббии в Северной Италии в декабре 218 г. до н. э. войска карфагенян под командованием Ганнибала Барки с римской армией во главе с консулом Тиберием Семпронием Лонгом «нумидяне то быстро и врассыпную отступали, то возвращались назад, с самоуверенностью и отвагой переходя в наступление» (Polyb. III, 72).