Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Проблемой была также организация эффективной коммуникации между высшими офицерами-пунийцами и командирами отдельных племенных отрядов, требовавшей переводчиков и чреватой умышленным искажением или случайным неточным истолкованием приказов либо несвоевременным донесением информации. Наконец, наемное войско могло быть успешным в наступательных и не слишком длительных кампаниях во вражеских землях в расчете на скорые победы, захваченные трофеи и выплаченное жалованье. И совсем иначе выдерживали наемники длительную войну на истощение, когда нужно было обороняться. Лишенные патриотических чувств по отношению к Карфагену, наемники были хороши, когда пунийское войско побеждало в чужих землях, и становились плохими защитниками для карфагенян, когда те терпели поражения на подступах к собственному городу.

Если на суше сила войска карфагенян была сопоставима с мощью армий их противников, то флот пунийцев долгое время был одним из сильнейших, если не самым могущественным во всем Западном Средиземноморье. Полибий вполне обоснованно утверждал, что карфагеняне «со времен предков их неоспоримо владычествовали на море» (Polyb. I, 20), тогда как римляне вступили в конфликт с пунийцами, практически не имея военно-морского флота и опыта ведения морской войны. Военный флот Карфагена насчитывал несколько сотен кораблей, причем обычным количеством в крупной эскадре было 60 судов. Обычным типом корабля была триера (согласно древнегреческой терминологии) или трирема (у римлян) – судно с тремя вертикально расположенными один над другим рядами весел по каждому борту, имевшее одну съемную мачту и прямоугольный парус. Ее длина достигала 50 м, а ширина составляла около 7 м. На каждое весло приходилось по одному гребцу, совместные усилия гребцов позволяли кораблю развить скорость от 4–5 узлов в походе до 8 или даже 12 узлов во время боя. Общее количество гребцов на триреме достигало 170 человек. Впервые триеры в составе карфагенского флота упоминает Ксенофонт, описывая сицилийский поход пунийцев в 406 г. до н. э. По его словам, в этот год «карфагеняне, отправившись походом в Сицилию на ста двадцати триерах и со ста двадцатью тысячами пешего войска, взяли измором Акрагант» (Xen. Hell. I, 5, 21). Впрочем, они могли использоваться финикийцами и гораздо раньше.

Со временем, к началу Первой Пунической войны, в карфагенском флоте появляются уже пентеры, или квинквиремы, которые долгое время традиционно рассматривали как более крупные по сравнению с триерами (триремами) корабли, имевшие по пять рядов весел по каждому борту. Более верным, однако, представляется мнение, согласно которому название типу корабля было дано не по количеству рядов весел с одного борта, а по числу гребцов на веслах, расположенных в одном вертикальном ряду. Таким образом, пентера была модификацией триеры, в которой на двух верхних веслах сидели уже по два гребца, в то время как нижнее, наиболее короткое и легкое весло приводилось в движение одним человеком. Общее количество гребцов на пентере достигало вследствие этого трехсот, а сам корабль имел увеличенные по сравнению с триерой размеры, пропорционально нарастив ширину и отчасти длину корпуса, а также высоту бортов. Помимо собственно экипажа, согласно современным подсчетам, триера могла взять на борт для перевозки до двухсот, а пентера – до трехсот воинов.

Отличительной чертой боевых финикийских, равно как и греческих, а впоследствии и римских кораблей был изогнутый остроконечный нос, обшитый металлом и являвшийся тараном. Он предназначался для того, чтобы, ударив вражеское судно в борт, пробить в нем брешь и вывести его из строя или даже потопить. Таранный удар был основным тактическим приемом карфагенян во время морского боя. Еще одним изощренным способом повреждения неприятельского корабля был искусный маневр стремительного сближения с противником, позволявший корпусом своего судна сломать неприятелю весла, предварительно убрав собственные весла внутрь. Наконец, врага можно было также взять на абордаж, сблизившись борт к борту и высадив абордажную команду для захвата корабля противника. Все эти боевые приемы, требовавшие искусного и стремительного маневрирования, были возможны лишь при наличии на корабле в совершенстве обученной команды. Не приходится сомневаться, что карфагеняне, прирожденные мореходы, обеспечивали каждое судно таким высококлассным экипажем из граждан города. Полибий сообщает о неком Ганнибале Родосце, который во время Первой Пунической войны, когда римский флот блокировал Лилибей, благодаря искусному маневрированию легко прошел на своей пентере сквозь кольцо блокады. Впоследствии он не единожды выходил из порта и возвращался, и римляне долгое время не могли ни задержать, ни уничтожить отважное пунийское судно (Polyb. I, 46–47).