Читаем Всемирная история. Том 12 Начало колониальных империй полностью

Население Северной Америки состояло из большого числа племен и народностей. Они делились на следующие группы: приморские охотники и рыболовы арктической зоны — эскимосы и алеуты; рыболовы и охотники северо-западного побережья; охотники северной полосы нынешней Канады; земледельцы восточной и юго-восточной части Северной Америки; племена прерий; племена Калифорнии; народы с развитым поливным земледелием юго-запада и юга Северной Америки.

ПЛЕМЕНА АРКТИЧЕСКОГО ПОБЕРЕЖЬЯ

Древнейшие следы человека на территории арктической Америки относятся к верхнему палеолиту или к мезолиту. Находки в районе города Фэрбенкса в Центральной Аляске датируются 15—20 тысячелетием до н. э. Древнейшая из обнаруженных в американской Арктике эскимосских культур — древнебе-рингоморская — датируется последними веками до н. э. В этой культуре исключительное значение имела охота на морских животных. Жилища древнеберинго-морцев, как правило, представляли собой прямоугольные полуземлянки с длинным и узким коридором. Собаководство отсутствовало. Очень своеобразен криволинейный орнамент, которым украшали гарпу-НЬ1> а также костяные изделия.

Морской зверобойный промысел давал эскимосам Все необходимое: мясо и жир служили пищей, шкура

/

шла на изготовление одежды, обуви, утвари, для оборудования и утепления полуподземного жилища, на изготовление каяков (лодок), упряжи, ремней для гарпунов. Из кишок шили непромокаемую одежду, ими затягивали оконные рамы. Из сухожилий делали нитки. Сало, морского зверя, сгорая в каменных лампах, давало свет и тепло. Кости кита использовались для сооружения остовов жилищ и крепления подземных ходов к ним. Не случайно в языке эскимосов понятия «жить» и «ловить в море зверя» совпадают.

Основным оружием эскимосов для морской охоты был гарпун с поворотным наконечником. Применялась копьеметалка. Морская и сухопутная охота, рыболовство и ловля птиц были занятиями мужчин. Женщины занимались собирательством, а также гребли на каяках при охоте на китов.

Большую часть пищи эскимосы ели в сыром виде, что предохраняло их от цинги. Наименование «эскимосы» происходит от индейского слова «эскиманть-ик», что означает «поедающие сырое мясо».

Основной социальной единицей являлось стойбище. Почти все его обитатели были связаны между собой родством или свойством. В целом эскимосское стойбище являлось соседской общиной, несущей в себе значительные родовые пережитки. У большинства эскимосов не было вождей, но всегда в стойбище один из старших, опытных охотников, особенно если он к тому же был шаманом, пользовался большим авторитетом. Его называли «знающий, думающий, советчик». Однако следовать его советам было не обязательно, и он не обладал властью заставить выполнить свои приказания.

Характерной формой эскимосского искусства является резьба по кости и рогу. Художественное творчество эскимосов находит также свое воплощение в орнаментации меховой одежды, в различных масках, изготовляемых для праздников, и узорах татуировки.

Религия эскимосов анимистическая, но включает также веру в безликую магическую силу, разлитую в природе. Сама по себе сила эта не добра и не зла, но очень опасна для людей, не умеющих с ней обращаться. Иногда она воплощается в образе мощного духа земли Пинга. Сила проявляет свое присутствие в явлениях природы и стихийных бедствиях. Кроме того, эскимосы верят в различных злых духов, которые вредят людям, насылая болезни и причиняя неудачи на охоте. Защитой от них служат разнообразные запреты, заклинания и амулеты. Большую роль в жизни эскимосов играли шаманы, которым < помогают духи». У эскимосов человек обычно становится шаманом по повелению духов, которые являлись своему избраннику во сне.

ИНДЕЙЦЫ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ПОБЕРЕЖЬЯ

Типичными для этой группы были тлинкиты. Рыболовство было их главным занятием. Реки и фиорды побережья изобиловали различными породами рыбы. Главное значение имели лососи, составлявшие основу питания. В большом количестве запасали икру. Ее собирали на еловые ветки, прикрепляемые на дне у берегов рек перед метанием икры и сохраняли в сушеном виде. Для каждого вида рыбы или морских животных существовали особые гарпуны, дротики, копья, сети. Все орудия и оружие выделывали из камня, кости и раковин. Тлинкитам была известна холодная ковка самородной меди, но из нее изготовляли, главным образом, украшения — браслеты, кольца, ожерелья, серьги.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в 24 томах (АСТ)

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

История / Образование и наука / Военная история
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное