Читаем Всемирная история. Том 12 Начало колониальных империй полностью

В отрасли металлургии изобретением доменной печи ускорился процесс плавки металла. Благодаря применению верхнебойного водяного колеса, соединению его с мехами удалось повысить значительно температуру плавильной печи и получить жидкий чугун. Доменное производство распространилось глав-

ным образом со второй половины XV века сначала во Франции, северной Италии и южной Германии.

Большое влияние на развитие металлургии оказывало развитие военной техники. Переход к огнестрельному оружию (мушкеты, пушки и т. д.) требовал массу металла. Самое изготовление пушек породило новую отрасль промышленности. Вначале пушки делались из железа и стреляли каменными ядрами (60-е годы XIV века — французские и итальянские орудия). Затем их стали делать из меди (конец XIV века), а самая стрельба производилась уже картечью (железной дробью и чугунными ядрами). В 1543 году в Англии стали употреблять чугунные пушки.

Мушкет сначала был с фитилем и лишь в XVI веке уступил место кремневому ружью с кремневым ударным замком.

В XVI и XVII веках больших успехов достигло кораблестроение. Помимо увеличения тоннажа кораблей (в XVI веке средний тоннаж корабля был от 500 до 1000 тонн), суда получили большую скорость. Последняя достигалась развитием парусной системы. На новых кораблях становился целый лес матч, частью составных, с многочисленными парусами. Комбинируя паруса, корабли могли плавать при любом (даже встречном) ветре. И только полное безветрие (штиль) обрекало суда на более или менее длительное стояние. Корабельная палуба в конце XVI и XVII века уже покрывалась металлическими (медными или стальными) листами.

В XVI и XVII веках продолжались географические открытия. Во второй половине XVI века испанцы производили .ряд тихоокеанских экспедиций, имевших целью разыскать неведомый южный материк («неведомая южная земля»). В результате этих экспедиций были открыты Соломоновы острова (1567 год), Маркизские острова (1595 год), представляющие собой часть Южной Полинезии, и Торресов пролив (1606 год), отделяющий материк Авсгралтр от Новой Гвинеи. Дальнейшие крупные путешествия в южной части Тихого океана были совершены голландцами.

В 1616 году голландец Шаутанде Горн открыл самую южную часть Америки — мыс Горн, получивший его имя. В первой половине XVII века голландскими же мореплавателями были открыты побережья Австралии, называвшейся вначале Новой Голландией. Особенно большое значение в обследовании австралийского побережья и определения Австралии как особого материка имели путешествия голландца Абеля Тасмана (1642—1644 года), имя которого сохранилось за о. Тасманией. Английские путешественники проникли в Австралию гораздо позднее — только во второй половине XVIII века (путешествия капитана Кука 1769—1777 год).

ПРИЛОЖЕНИЕ Карты к тому 12

Список:

ТРИДЦАТИЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1618—1648 гг. (ОСНОВНЫЕ ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ. ВЕСТФАЛЬСКИЙ МИР)

о

1 £гм/щ .cSyS.s.j gf

Г* ь—/. ЧС.г?-А . ..■•А^Йгг' .Хл....... L-^

5 '*eh...k:

, ., .., Vii^vtb*'i V ^ ...... ,•

l f г.....-.д, rtcc 1*< нг..-Ъ

■rf "'4-»4i*si J

вг ■ »■ -

7b

и Баварии к Саксонии к Бранденбургу к Брауишв«Яг*Л| к Гессеи-Касселю

%4uJb„ ,

'' ..к *

Граница„CaiigeinmA Римской нилерин“||<1слв Вестфальского мира

Важнейшие действия сторон

А*т*г*б- Габсбур-сЛургской гои и и*

КОАЛИЦИИ союзников

■■ ■ ..ni.li» ........... I ■ II 1-Я —чешски К

период

(1618 — 1623 гг )

11, » т ■ — во 2-й—датский

период

(1625—1629 гт.)

■Т ■' » ■ 3-й — шведский

период

(1630 — 1635 гг.)

........^ ■ 4-й — фраико

швадекий пврнод/л

(1635-1648 rr.bSuL, х Места мжиейшмх сражений/

/ Ч'

■ Места заключения Веет-/ С °*|» СлЧ фальскогп миря 1648

г к г " X v

>Г—

к БрауншввЙг-Люисбургу^} ’«пм.*»*, f?em

/ £ Г ^

I ./ ^4sJ“*e*«€ if?----£&.L

’«•ОМ ч.

Ч>

гг

I получивших признание своей независимости

Территории, отошедшие

к Франции j к Шпеции

zzi

СХЕМА КАРТЫ МЕРКАТОРА 1538 г.

(Первая карта, на которой название «Америка» было распространено на оба материка Нового Света,)

Крупные географические открытия были сделаны в XVI — XVII веках и в северном полушарии. Голландский мореплаватель Вильгельм Баренц обследовал Баренцево море, получившее его имя. В период 1594—1597 года Баренц провел три зимовки на западном побережье Новой Земли, куда он заехал в поисках северного морского пути в Китай — Индию. Во время последней зимовки он и погиб, замерзнув со своими спутниками.

Значительные размеры приобрели русские географические открытия, касавшиеся исследования Северного Ледовитого океана и северной части Тихого океана. Русские посетили Новую Землю и о. Шпицберген (к северу от Скандинавского полуострова). Они обследовали устья рек Оби и Енисея, обогнули Таймырский полуостров. Г1о-видимому, уже в конце XVI века русские землепроходцы вышли на берега Тихого окёана.

Крупнейшим географическим открытием на Дальнем Востоке было открытие в 1648 году сибирским казаком Семеном Дежневым крайнего дальневосточного мыса (носящего и его имя) и Берингова пролива, отделяющего Азиатский материк от Америки. Открытие Дежнева произошло за 80 лет- до нового обследования пролива капитаном Берингом.

РАЗВИТИЕ ЕСТЕСТВЕННЫХ НАУК

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в 24 томах (АСТ)

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

История / Образование и наука / Военная история
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное