Бронзовые сосуды для жертвоприношений.
Конец II — начало I тысячелетия до н. э.
В VII-VI вв. появляются новые веяния в изобразительном искусстве: в абстрактную архаиче-
скую орнаментику проникают новые мотивы, появляются зачатки сюжетной композиции —
изображения сцен борьбы человека с животным и др.
Музыкальное искусство Китая (в том числе песни и пляски) также является очень, древ-
ним. Иньские надписи на костях дают первые свидетельства существования обрядовых пля-
сок. Иероглиф «у», имеющий значение «танцевать», в иньских надписях часто сочетается с
записями о жертвоприношениях душам предков или духам природы. Как знак «у», так и дру-
гие знаки, обозначавшие ритуальные пляски изображали
621
танцующего человека с бунчуком или бычьим хвостом в руках. Характерно, что этот знак по
своему древнему начертанию совпадал с иероглифом, обозначавшим колдуна, из чего можно
заключить, что исполнителем ритуальных плясок в древние времена был колдун, шаман.
Из иньских надписей на костях видно, что уже во II тысячелетии до н. э. использовался
ряд музыкальных инструментов — барабан или бубен, дудка и, по-видимому, струнные
щипковые инструменты. В период раннего Чжоу применялись инструменты ударные (кожа-
ный барабан, металлические колокола, колокольчики) и духовые (бамбуковые и глиняные).
В период Чжоу музыкальное искусство продолжает развиваться, песни и пляски перестают
быть только ритуальными, происходит обособление песни от пляски, совершенствуется тех-
ника музыкальной игры, появляются новые музыкальные инструменты: их насчитывают те-
перь свыше двух десятков. В этот период создаётся специальная придворная служба, в веде-
нии которой находилось обучение музыкантов и танцоров, а также наблюдение за исполне-
нием песенной и танцевальной музыки и руководство ею.
В период Восточного Чжоу появляются трактаты о музыке. Наиболее известный из них —
«Юэ цзи» («Описание музыки») — глава из канонической книги «Ли цзи» («Описание этике-
та»).
Древняя религия Китая своими корнями уходит в доклассовое
Религия
общество и связана с воззрениями первобытного человека. На
ранних этапах развития общества широко были распространены тотемизм и анимизм.
О тотемистических представлениях древних китайцев сохранились предания в литератур-
ных памятниках, которые сообщают о существовании тотемных групп Медведя, Барса и др.
Об остатках тотемизма ещё в иньский период свидетельствуют названия некоторых племён,
окружавших Иньское царство, таких, как «мафан» («племя Лошадь»), «янфан» («племя Ба-
ран»).
Существование культа явлений природы в иньский период можно проследить по много-
численным надписям на костях животных и панцирях черепах. Иньцы считали, что все явле-
ния природы, её дары, используемые человеком, а также стихийные бедствия происходят по
воле духов. В надписях на костях постоянно встречаются упоминания о духах земли, гор,
рек, солнца, луны, дождя, ветра и др. Им молились, приносили жертвы, обращались к ним с
просьбой о ниспослании дождя, даровании хорошего урожая или с просьбой о предотвраще-
нии стихийных бедствий и т. д.
Наряду с поклонением многочисленным духам природы в иньский период наблюдается
выделение главного духа—божества, стоящего над всеми другими духами и душами умер-
ших людей. В иньских надписях это божество носит название
ховное божество»). Это же название встречается и в более поздних литературных памятни-
ках, в которых оно иногда заменяется равнозначащими терминами — «великое небо», «не-
бесное божество».
В иньский период, с созданием классового общества, появляется уже обожествление цар-
ской власти. Царь признаётся «сыном неба», т. е. сыном божества, его представителем на
земле. Это видно из гадательных надписей иньского периода, в которых говорится, что царь
получает повеление от божества-неба. Об этом свидетельствует и тот факт, что в надписях,
дошедших от конца иньского периода (с XIII в. до н. э.), для обозначения царей применяются
те иероглифы, которыми прежде обозначалось «верховное божество». Позднее, в период За-
падного Чжоу, в литературных памятниках встречается термин «сын неба», обозначающий
царя.
Культ предков, возникший ещё в первобытно-общинный период, существовал как в инь-
ское, так и в чжоуское время. В основе его лежит представление о том, что душа человека
после смерти продолжает жить и может вмешиваться в жизнь людей,
622
в особенности близких, родных умершего, причём это вмешательство может быть неблаго-
желательным и приносить вред. С другой стороны, по воззрениям древних китайцев, душа
умершего человека сохраняет все его вкусы, привычки и потребность в тех же средствах су-
ществования, в которых человек нуждался при жизни. С этими представлениями связан и
похоронный ритуал, который предусматривал захоронение вместе с умершим рабовладель-
цем его слуг, рабов. В могилу умершего клали различные предметы обихода, драгоценности,
оружие.
О существовании у иньцев веры в могущество душ умерших предков свидетельствуют