Всемирная история. Викинги. История Завоеваний

Тем временем победоносная флотилия Кнуда совершала триумфальный поход вдоль норвежских побережий. Повсюду, где флот приставал к берегу, Кнуда радостно приветствовали или, по крайней мере, принимали как освободителя, и в Нидаросе (Тронхейме) его провозгласили конунгом. В очередной раз скандинавский правитель, утративший превосходство на море, потерял все, и соперник с сильным флотом занял его место. Теперь Кнуд передал корону Дании сыну Хардекнуду, оставил своим наместником в Норвегии Хакона, сына Эйрика, ярла Хладира, и отплыл в Сарпсборг. Затем он вернулся в Данию, а оттуда – в Англию. Многие конунги прежних времен претендовали на громкие титулы, но Кнуд мог именоваться Rex totius Angliae et Dennemarchiae et Norvegiae et partis Suavorum (Король Англии, Дании и Норвегии и части Швеции) с полным на то основанием.

Однако стабильность власти надо поддерживать каждый год. А следующим летом положение в Норвегии изменилось. Ярл Хакон утонул; он был последним отпрыском старинного рода, чье достоинство и могущество могли соперничать с достоинством и могуществом Инглингов, и во всей Норвегии не нашлось никого, кто по праву стал бы его наследником.

Конунг Кнуд, видимо, подал некие надежды двум амбициозным вождям: Кальву, сыну Арни, и Эйнару Брюхотрясу – и при этом сумел каким-то образом удерживать их в повиновении. Потом же он объявил, что в Норвегии будет править его сын Свен. Вместе со своей матерью Эльфгифу (Альвива – в скандинавских источниках) Свен приехал в Норвегию, вероятно, из Дании. И как только они прибыли с юга в Вик, изгнанный конунг Олав, сын Харальда, – всеми забытый, но вполне законный претендент на норвежскую корону – явился в Тронхейм с востока.

Скорее всего, весть о гибели Хакона заставила Олава поспешить с возвращением в Норвегию, но можно смело предположить, что он и без того рано или поздно попытался бы вернуть себе королевство. В начале 1030 года он добрался по замерзшим рекам Руси до балтийского побережья и, как только море вскрылось, с войском в 240 человек отплыл на Готланд. Там Олав удостоверился, что слухи о гибели Хакона верны, после чего, воодушевившись, отправился в Швецию. Энунд согласился помочь другу, но не забывал и о Кнуде, а потому не слишком старался. Он дал Олаву 480 воинов из своей дружины и, кроме того, позволил ему проехать по стране и увести всех тех, кто согласится с ним пойти. Собрав войско, Олав направился в лесные земли Даларны, где его уже ждал сводный брат Харальд и другие родичи со своими людьми.

Однако вести распространяются быстро. О том, что бывший конунг явился в Норвегию, узнали не только его сторонники. Пока Олав пробирался по горам и лесам, в северных и западных фюльке уже готовились к грядущей войне. Харек с Тьотты и Торир Собака привели людей с севера; правители других областей спешили с юга; сыновья Эрлинга двигались из Ядара на восток с большим войском. В Тронхейме теперь командовал Кальв, сын Арни. Эти хэрсиры, потомки знатных родов, которые при Кнуде вновь обрели былое богатство и влияние, потеряли бы все, вернись Олав к власти. Характерно, что и бонды, и могущественные хёвдинги, и просто свободные люди столь единодушно выступили против конунга.

Согласно свидетельствам источников, войско, собравшееся у Стикластадира, было самым большим за всю историю Норвегии и насчитывало 14 400 человек. Цифра эта кажется явно завышенной. За Олавом шло примерно 3600 воинов, что больше похоже на правду: норвежцы из принадлежавших конунгу юго-восточных фюльке, дружинники Энунда и наемники, среди которых большой процент составляли язычники. При конунге были также три исландских скальда, в том числе Тормод Скальд Черных Бровей, который умер от ран, полученных в этой битве. Говорят, Олав поставил скальдов за щитовой стеной, чтобы поэты видели своими глазами все то, о чем они потом сложат песни. Но тогда верный Сигват уже не стоял рядом со своим повелителем – он совершал паломничество в Рим.

Песни, сложенные этими тремя скальдами, и предания, попавшие в устную традицию, легли в основу одного из самых ярких эпизодов «Круга Земного». Здесь Снорри Стурлусон оставил свою обычную сдержанность в изложении: он явно симпатизировал Олаву. Можно при этом отметить два факта. В отчаянной решимости победить или умереть Олав поставил на карту все. Даже в целом благосклонная к Олаву легенда сообщает, что он пытался отвоевать королевство при помощи тех, кого прежде порицал и отвергал, – чужеземных наемников-язычников.