Всемирная история. Викинги. История Завоеваний

В армии противников Олава, читаем мы у Снорри, были только норвежцы. Но при ближайшем рассмотрении за битвой при Стикластадире просматривается обычная схема скандинавской политики: противостояние Дании и Швеции и борьба соперничающих группировок в Норвегии. Согласно источникам, сражение происходило 29 июля 1030 года. Но 31 августа в районе Стикластадира наблюдалось солнечное затмение, два события, естественно, совместились, произведя впечатление на наблюдателей, что привело к путанице в датах. Подробностей битвы мы не знаем, но к вечеру Олав был мертв, а Норвегия в очередной раз оказалась под властью данов.

Конечно, судя по тому, что рассказывают средневековые историки, норвежцы сразу же об этом пожалели, однако эти свидетельства явно пристрастны. Очевидно, что для многих скальдов, как и для Сигвата, «все скалы смеялись», когда был жив Олав, а вот после его гибели «даже склоны» смотрели хмуро. Однако во всем, что сообщают по этому поводу своды королевских саг, слишком чувствуется рука придворных историков и старательных агиографов (составителей житий святых). Видите, говорят они, норвежцы убили своего законного конунга и попали под власть злобного датского тирана и коварной англичанки. А вот как они поплатились за свою измену – и дальше подробно описывается, как новые правители обирали людей, силой заставляли их служить себе и вообще творили всяческие непотребства и притеснения. Очень красочно – однако доверия к этому маловато. По сути, мы имеем здесь дело со светским аналогом уже глорифицирующей христианской легенды о святом Олаве.

Неудивительно, что вскоре нашлись свидетели того, что калеки и слепые исцелялись кровью убитого конунга Олава. Когда же, с позволения конунга Свена, гроб Олава выкопали из земли и открыли, тело, разумеется, оказалось нетленным. Епископ Гримкель, которого именно Олав сделал тем, кем он стал, объявил конунга святым, и гроб перенесли в церковь Святого Клемента в Нидаросе, которую двадцать лет назад выстроил сам же Олав. Чудеса неумолимо множились, имя Олава обрастало легендами, слухи и истории расходились по всей Норвегии, и в конце концов все окончательно в них уверовали. Неудивительно и логично, что благодаря этой вере повысился авторитет церкви и норвежской королевской династии. Культ святого Олава, возникший так быстро без особых к тому предпосылок, распространился во многие другие страны и просуществовал весьма долго. Два этапа в оценке жизни Олава (до крещения и после) весьма похожи на два аналогичных этапа в жизни Владимира-крестителя. Изначальная порочность и подверженность страстям и последующая «святость», которая отнюдь не всегда замечалась их современниками, но весьма чтилась потомками.

Реальный конунг Олав погиб в битве возле Стикластадира. Святой же Олав продолжал свои труды на благо родной земли и после того, как эпоха викингов закончилась, в качестве perpetuus rex Norvegiae, вечного короля Норвегии. Глубинные изменения, происшедшие в стране, проявлялись постепенно, на протяжении столетия, но два обстоятельства стали понятны сразу. Во-первых, Норвегия стала христианской страной. Во-вторых, времена иноземных конунгов и их наместников должны были миновать. Отправляясь в разгар зимы в свое последнее путешествие, навстречу гибели, Олав оставил при дворе Ярослава Владимировича (Мудрого) малолетнего сына Магнуса. Матерью Магнуса была Альвхильд, а имя, по преданию, ему дал скальд Сигват в честь Карла Великого (Karla Magnus). К этому мальчику теперь были обращены все надежды норвежских вождей, задумавших сделать его наследником короны Олава.

Но не могло обойтись и без самозваных претендентов. Объявился другой кандидат на корону, назвавшийся сыном Олава, сына Трюггви. Он приплыл в Норвегию из Англии в 1033 году. Источники именуют его самозванцем, сыном священника, и сам он весьма напоминает сказочного героя. В сражении, оказавшемся для него роковым, он бросал копья обеими руками сразу, приговаривая: «Так учил меня мой отец служить мессу!» Если он существовал, то, по сообщениям источников, тогда погиб. Теперь норвежские посланцы отправились к Ярославу, привезли Магнуса, сына Олава, в Норвегию и провозгласили его конунгом. Авторитет данской династии на этом фоне стремительно падал, и осенью Свен бежал в Данию к своему брату Хардекнуду. А еще через пару месяцев, 12 ноября 1035 года, в Англии умер и конунг Кнуд. Его похоронили в Винчестере. Несмотря на то, что Кнуд оставил в Англии в целом неплохие воспоминания о себе, на его сыновей его харизма здесь уже не распространялась. Англию ожидали большие перемены.