Всемирная история высокомерия, спеси и снобизма

В конце 1990-х Финляндия благодаря большому объему производства мобильных телефонов и распространению стала позиционировать себя как . В 1990-х в пылу информационного бума электронную рассылку одного крупного сотового оператора назвали Dig it Up, что звучит как неправильно написанное название композиции какой-нибудь рок-группы. Эспоо, второй по величине город Финляндии, гордился тем, что главный офис финского телегиганта Nokia располагался именно там. В связи с этим местную газету переименовали в . Накал на рынке информационных технологий спал, когда страны типа Южной Кореи начали проводить широкополосный интернет в каждый дом, о чем в Финляндии тогда говорили только как о проекте в кабинетах министров. Последним ударом для финского «информационного сообщества» стало начало 2009 года, когда ООН опубликовала исследование о том, как разные страны используют коммуникационные технологии для изучения общественного мнения. Финляндия разделила 45-е место с Гондурасом, Монголией и Филиппинами. За 10 лет Финляндия потеряла свою передовую позицию.

Национальные государства с удовольствием сочиняют о себе льстивые мифы, оспаривать которые считается нежелательным. Мусульманский ученый и мыслитель в XIV веке с сарказмом описывал индусов: считал, что индусам следовало бы больше путешествовать и общаться с жителями других стран.

Замечания актуальны и сегодня. Всегда найдутся популисты, уверенные, что в школьных учебниках надо сосредоточиться только на поддержании значимости родины. Подобная закрытость также дублируется административным делением. Так, столицы, как правило, располагаются в глубине страны, там безопасно и спокойно можно взращивать нацио­нальную идеологию. Вашингтон в США, Москва в России, Пекин в Китае, Нью-Дели в Индии, Париж во Франции, Рим в Италии, Бразилиа в Бразилии, Анкара в Турции и Мадрид в Испании.

Во всех этих странах, помимо столицы, есть более свободный и анархичный портовый город: Нью-Йорк, Санкт-Петербург, Гуанчжоу, Мумбаи, Марсель, Неаполь, Рио-де-Жанейро, Стамбул и Барселона. Портовые города вызывают у правителей недоверие. Роберт Хьюз, написавший историю Барселоны, считает, что портовые города всегда были слишком открыты иностранному влиянию, новым идеям и служили воротами во внешний мир. Поэтому при внуке Петра I столицей снова стала Москва, а Кемаль Ататюрк перенес столицу из Стамбула в Анкару. В Бразилии даже специально построили искусственную столицу в глубине материка.

Люди, как правило, ценят то, что знакомо, безопасно и, желательно, относится к их ближайшему окружению. Мы относимся к окружающему миру, исходя из собственного опыта. Именно благодаря опыту мы считаем какие-то вещи нормальными, разумными, хорошими. Чем дальше от нас страна, тем она экзотичнее и подозрительнее. Другие обычаи, культура, язык и еда сначала веселят, а потом напрягают и даже раздражают. В своей ракушке всегда проще. Чтобы понять чужую культуру, требуется прикладывать слишком много усилий. Поэтому на «Евровидении» соседние страны голосуют друг за друга, фильмы дублируют, а финские туристы, выезжая за рубеж, заказывают в ресторанах привычные фрикадельки с картофельным пюре.

Послы и исследователи отправлялись в экспеди­ции со своими, предопределенными представлениями о мире, и столкновение культур было неизбежно. Когда британцы и русские пытались начать торговлю с Китаем, им было трудно понять, что китайцы их тоже воспринимали как раздражающий фактор.

Политика коленопреклонения

Китайский историк Сюй Цзиюй в своей книге 1848 года писал, что западные культуры с удовольствием делят мир на части, которые они называют «части света». Это Европа, Африка, Америка и Азия. Сюй Цзиюй объяснял китайцам, что европейцы относят Китай к «Азии», совершенно справедливо напоминая читателям, что деление на части света абсолютно условно. Особенно в отношении огромной территории Евразии: тут деление на Европу и Азию каким угодно, только не географическим. Он хотел наглядно показать западную политическую гео­графию, которая стала мировой. У европейцев, движущихся вдоль берега Китая, было огнестрельное оружие, к чему надо было отнестись всерьез, но совершенно неудивительно, что китайцам ни о чем не говорило деление континента на Европу и Азию.