Всемогущее правительство: Тотальное государство и тотальная война

Главным препятствием к созданию наднационального таможенного союза в условиях свободы торговли между странами-членами является тот факт, что при сохранении этатизма такой таможенный союз предполагает неограниченное верховенство наднациональных органов власти и почти полное устранение с политической сцены национальных правительств. В существующих условиях почти все равно, будет ли конституционное устройство предполагаемого союза западных демократий унитарным или федеративным. Варианта всего два: либо торговые барьеры между государствами-членами со всеми малоприятными последствиями – экономическим национализмом, соперничеством и раздорами, либо свобода торговли между странами-членами при наличии (независимо от формы конституционного устройства) жестко централизованного правительства. В первом случае будет не союз, а разобщенность. Во втором случае президент США и премьер-министр Великобритании получат статус, в буквальном смысле слова, провинциальных губернаторов, а Конгресс и Парламент обратятся в провинциальные законодательные собрания. Маловероятно, что американцы или британцы легко согласятся на такое решение проблемы[132].

Политика национального планирования и государственного регулирования экономики порождает экономический национализм. служит Необходимой предпосылкой установления прочного мира является отказ от экономического национализма, но достичь этого можно – если люди не хотят вернуться к системе нестесненной рыночной экономики – лишь в рамках союзного государства.

Слабость плана, выдвинутого м-ром Стрейтом, в том, что он не учитывает наличия этой фундаментальной проблемы. Ее невозможно разрешить чисто правовыми средствами. Проект создания федерации уязвим не в силу конституционных проблем. Его главная слабость в самом существе интервенционистской и социалистической политики; она проистекает из современных социально-экономических доктрин; и от нее не удастся отделаться с помощью хитроумных конституционных решений.

Однако не будем забывать, что без создания такого союза ни один проект установления прочного мира не будет эффективным. Альтернативой создания союза западных демократий является возврат к зловещим условиям, господствовавшим в период 1918–1939 гг., а, значит, и к новым и еще более чудовищным войнам.

4. Мир в Восточной Европе

Попытки решения политических проблем Восточной Европы на основе принципа национальности окончились полным провалом. В этой части мира невозможно провести границы, которые бы точно и ясно разделили различные языковые группы. На значительной части этой территории царит смешение языков, или, иными словами, ее населяют разноязычные народы. Взаимные соперничество и ненависть делают их легкой добычей «динамизма» трех соседствующих с этим регионом держав – Германии, Италии и России. Предоставленные самим себе, эти народы в том случае, если не сумеют избавиться от раздоров, обречены на утрату независимости.

В этом регионе начались обе мировые войны. Дважды западные демократии брались за меч, чтобы отразить угрозу независимости этих народов. При этом у Запада не было реальной материальной заинтересованности в их судьбе. Если бы западным демократиям удалось утвердить здесь порядок, ограждающий их от новой агрессии, им было бы все равно – является ли Варшава столицей независимой Польши или станет провинциальным городом в русской или германской империи, будут ли Афины частью Греции или Италии. Если бы Россия, Италия и Германия разделили эти земли между собой, это не оказало бы серьезного влияния на экономические и политические позиции западных демократий. И точно так же им безразлично, сохранятся или исчезнут литовский язык и литература.

Интерес западных демократий к восточно-европейским делам носит чисто альтруистический и неэгоистичный характер. Это следствие бескорыстной симпатии, преклонения перед свободой и справедливостью. Все восточноевропейские народы активно эксплуатировали эти чувства. Их западные друзья не хотели помогать им в подавлении меньшинств или в агрессии против более слабых соседей. Когда западные демократии восторженно приветствовали Лайоша Кошута, никому не пришло в голову, что они стали соучастниками безжалостного подавления словаков, хорватов, сербов, украинцев и румын. Когда они выражали свое сочувствие полякам, это не означало одобрения того, как поляки обращались с украинцами, литовцами и немцами. Западные демократии стремились содействовать либерализму и демократии, а не националистической тирании.