Всемогущее правительство: Тотальное государство и тотальная война

Между правительством и рейхстагом шли постоянные распри по военным вопросам. Но соображения о полезности армии для поддержания почти незамаскированного имперского деспотизма были здесь совершенно ни при чем. Армия была настолько сильна и надежна, что любая попытка мятежа была бы подавлена в считанные часы. Никто в рейхе и не мечтал о революции; дух мятежа и сопротивления угас. Когда не было трудностей со средствами, рейхстаг был готов одобрить любые предложенные правительством ассигнования на армию. В конечном итоге армия и флот всегда получали то, о чем просил генеральный штаб. Рост вооруженных сил сдерживался не столько финансовыми соображениями, сколько нехваткой людей, которых генералы считали пригодными для офицерских должностей. С увеличением армии перестало хватать дворян для заполнения офицерских должностей. Постепенно росло число офицеров простого происхождения. Но генералы настаивали, чтобы офицерский корпус пополнялся только отпрысками «добропорядочных и зажиточных семей». Число такого рода кандидатов было ограничено. Большинство выходцев из семей верхнего среднего класса предпочитало другие карьеры. Они не рвались стать профессиональными офицерами и терпеть презрительное отношение сослуживцев-аристократов.

Рейхстаг и либеральная пресса время от времени критиковали военную политику правительства также с узкоспециальных позиций. Генеральный штаб всячески противился такому вмешательству гражданских. Генералы настаивали на том, что только военные могут судить о проблемах вооруженных сил. Для них даже Ганс Дельбрюк, видный военный историк и автор отличных работ по вопросам стратегии, был дилетантом. Отставных офицеров, сотрудничавших с оппозиционной прессой, обвиняли в партийной предвзятости. Наконец, общественное мнение признало претензии генерального штаба на непогрешимость, и критики смолкли. События Первой мировой войны доказали, разумеется, что как раз критики разбирались в военных вопросах лучше, чем специалисты генерального штаба.

2. Немецкий милитаризм

Политическую систему новой Германской империи называют милитаризмом. Само по себе наличие сильной армии или флота не является отличительным признаком милитаризма, нужно, чтобы армия занимала главенствующее положение в политической структуре. Даже в мирное время армия доминирует в политической жизни. Подданные должны подчиняться правительству так же, как солдаты должны подчиняться своим командирам. В военном сообществе нет никакой свободы – только послушание и дисциплина[20]. Численность вооруженных сил сама по себе не является определяющим фактором. Некоторые страны Латинской Америки являются милитаристскими, хотя их армии невелики. С другой стороны, Франция и Великобритания в конце XIX в. не были милитаристскими государствами, хотя их сухопутные и морские силы были очень сильны.

Не следует путать милитаризм с деспотизмом, насаждаемым с помощью иностранной армии. Примерами такого рода деспотизма являются правление Австрии в Италии, опиравшееся на австрийскую армию, составленную из неитальянцев, и царское правление в Польше, опиравшееся на русских солдат. Выше уже говорилось, что в 1850-х—1860-х годах аналогичная ситуация сложилась и в Пруссии. Но в Германской империи, возникшей на основе побед под Кёниггрецем и Седаном, положение было совсем иным. Империя не использовала иностранных солдат. Она держалась не на штыках, а на почти единодушном согласии подданных. Нация одобрила систему, а потому и солдаты были надежны. Люди согласились с верховенством «государства», потому что полагали, что такая система справедлива, целесообразна и полезна для них. Некоторые, разумеется, были против, но таких было мало и влияния они не имели[21].