Всерьез (ЛП)

— Не-а. Похоже, это был развод такой. А может, — ухмыльнулся он, — я просто всегда любил, когда девчонки мной командуют. Твоя очередь, Лори.

— Сперва Энджел. — «Трус».

— Уверены? — ноги Энджел исчезли под складками шелка цвета фуксии, на бледных губах появилась улыбка. — Мой первый поцелуй сложно затмить. Из-за него началась массовая драка. Кто еще сможет таким похвастать?

Грейс встрепенулась как сурикат.

— Так, вот это я должна услышать.

— Все случилось во «Дворце»[17], когда мы еще жили в Бристоле. — На бледных губах Энджел появилась улыбка, показав неправильный прикус, не застенчивая, но какая-то скромная. И она словно игриво зазывала нас слушать дальше. Я не слишком хорошо знал Энджел, но вдруг понял, как легко полюбить этого человека, если взглянуть в глубину настороженных глаз. — «Дворец» был моим любимым местом, потому что в нем ты почти переносился в другой мир. И однажды ко мне подошел красивый мальчик, притянул к себе и поцеловал. Очень легко и нежно, словно пытался что-то дать, а не забрать. Восхитительное прикосновение.

Улыбка до сих пор играла на губах Энджел, но пальцы нервно крутили поясок халата, обнажая следы от веревок на запястьях.

— Но потом нас заметили какие-то мужчины, и начался стандартный неадекват. Ну, знаете: ты вообще парень или девчонка, это что за чмо такое, а в туалет ты в какой ходишь, «Ах боже мой, сказала королева».

— Уроды, — пробормотала Грейс.

— И не говори. Мои друзья совершенно не прониклись. И вопросы быстро переросли в спор, который превратился в драку. Уж не знаю, кто первым, хм… отвесил пощечину, думаю — все-таки дело было в гей-клубе — но потом вышибалы выкинули всех на улицу.

— И тебя? — Сэма это, похоже, впечатлило.

— А, нет, что ты. Пока все потрясали кулаками в праведном гневе, мы с прекрасным мальчиком сбежали. И потом всю ночь танцевали и целовались.

Сэм бросил на меня взгляд.

— Вот видишь, друзьям надо верить. Они заботятся о соблюдении твоих поцелуйных прав.

— С Тоби все не так просто.

— Почему нет?

Я заверил себя, что говорить об этом, а не держать в себе, словно грязную тайну, жизненно необходимо и что это принесет облегчение.

— Потому что ему девятнадцать, а мне — нет, и он настаивает… — Так странно признавать вслух что-то, что я подчеркнуто игнорировал уже не первую неделю. — Настаивает, что меня любит.

— Боже правый, — драматически заломил руки Сэм, — какой кошмар.

— Сэм, да мать твою, я ж его и знаю-то всего пару месяцев, и мы, можно сказать, не вылезаем из постели. Я лично за тем проследил. — Ну. Постель и завтрак, если точнее. Мое новое любимое время суток.

— То есть, — спросила Грейс, — тебе от него хочется только секса?

— Н-нет. Просто хотеть чего-то большего уже будет неправильно.

— Э-э, — хлопнула ресницами она, — ну да, абсолютно нелогично.

— И очень даже абсолютно логично. Я и так хожу буквально по грани морально дозволенного, позволяя ему трахать меня, пока не надоест, а уж запирать в капкане отношений, у которых нет будущего, просто не имею права.

— Но если он и так уже в тебя влюблен…

— Думает, что влюблен.

— Не то чтобы я пытался свести все к дебатам о феноменологии, — вставил Сэм, — но разве есть какая-то разница?

Я сердито выдохнул.

— Есть. В данном случае это просто секс, увлечение и… и юношеский энтузиазм. Не любовь.

— А что тогда любовь?

— Что было у нас с Робертом, — вырвалось у меня раньше, чем я смог себя остановить. Чем вообще понял, что собираюсь сказать. Эти слова прогремели по комнате как упавшие глиняные горшки, и внезапно никто из друзей не мог смотреть мне в глаза.

— Бедный мальчик, — медленно выдохнула, практически вздохнула, Грейс. — Влюбиться в человека, который так закрыт эмоционально и настолько открыт сексуально.

Не самое лестное описание, но, пожалуй, верное, и по крайней мере, ясно, что она-то наконец поняла все масштабы проблемы.

— Мне очень не хочется его ранить.

— Потому что это плохо с точки зрения морали или потому что лично тебе не все равно?

— Боже мой, Грейси, и то, и другое, конечно. Я же не социопат.

— Ах, то есть тебе и правда не все равно.

— Естественно не все равно. Какого хрена? Это даже не обсуждается. Но то, что между нами происходит, это не отношения и не может перерасти в отношения, а я не хочу и дальше поощрять… не знаю… его заблуждение.

Сэм кивал, и я на секунду решил, что он на моей стороне.

— Ну да, ты же в курсе, — увы, это был его саркастичный тон, — что когда я влюбился в девятнадцать лет, я сильно заблуждался. — Вот тебе и поддержал. Мои друзья мне не союзники. Возможно, поэтому-то они и друзья.

— Ты не понимаешь, — предпринял я еще одну отчаянную попытку объяснить. — Он же… Он слишком открыт в эмоциональном плане. И доверяет мне. Я не могу такое предать.

— Вместо чего отталкиваешь?

Я перевел взгляд с одного озадаченного лица на другое.

— Только потому, что это правильно.

Грейс нахмурилась.

— Лори, я тебя люблю, конечно, но ты мне сейчас мозг вынесешь. Ты что, серьезно коришь себя за секс с этим мальчишкой, потому что он тебе нравится?

— Его зовут Тоби, — буркнул я, подрывая свои же доводы. — И я его использую.