Всесокрушающая сила юности! (СИ)

— Каждая из них любит тебя. Каждая из них, отдаст за тебя жизнь. За каждую из них отдашь жизнь ты. И пусть ты пока что не готов это признать, но… Поверь молодой, но очень мудрой женщине, Наруто-кун. Представь, что кто-то из твоих так называемых ассистенток выходит замуж… да пусть даже за Кибу Инузуку. Хината, Аяме, Карин, Тентен или Ино.

Наруто задумался и понял, что его зубы сцеплены, а руки крепко сжаты в кулаки.

— Вот-вот, — усмехнулась Мито-тян.

— Но что же мне делать? Нельзя любить многих женщин!

— Для того, чтобы любить многих, просто нужно иметь большое сердце, Наруто-кун. И у тебя с этим всё в порядке. Чего тебе не хватает, так это мозгов.

— Я выучил дзюцу теневого клонирования за час! У меня отличные мозги, я буду Хокаге и учёным!

— Именно об этом я и говорю. Ты болван!

— Мито-тян, этот разговор мне не очень-то и нравится!

— Раз так, приготовься. Сейчас всё начнётся. Не беспокойся, я подстрахую!

— Но… — Наруто смотрел как Мито-тян положила руку на ветвящуюся цепочку символов и они загорелись оранжево-алым огнём. Мгновение, и Наруто пропал из этой бесконечной солнечной белизны, он стоял перед вратами, с замком, прикрытыми листиком с надписью “Печать”.

Наруто бездумно подошёл к вратам и взглянул в пылающие алым светом глаза того, кого он считал своим близким другом, того, кто был с ним с самого рождения, был причиной всех его неприятностей, но при этом оберегал и защищал его.

— Ты точно уверен, Наруто?

Наруто кивнул, протянул руку к листику и решительно потянул за край. Пусть ему было страшно, но доктор Узумаки не идёт на поводу у своих страхов.

На руку, снова выглядящую как и положено тринадцатилетнему подростку, легла широкая мужская рука.

— Не время, сын, — раздался приятный голос.

Наруто резко развернулся и увидел фигуру того, кого он часто видел на портретах, скульптуре которого он не раз подводил глаза, рисовал спирали на щеках и дорисовывал сопли под носом. Перед ним стоял Араши Узумаки, он же Минато Намиказе, он же Четвёртый Хокаге Конохагакуре.

Он стоял гордо, в своём белом плаще, развевающемся от невидимого ветерка, его золотистые волосы непокорно торчали во все стороны, а голубые глаза горели мудрым огнём.

— Здравствуй, папа! Я давно хотел тебе что-то сказать!

— Что же, сын?

— Великий Вихрь Листа! — ноги Наруто нескончаемой серией ударов подбросили отца вверх, а затем послали вниз, в землю перед вратами.

Минато выбрался из образовавшегося кратера, весь в земле и в траве, он выглядел совершенно не так уж и величественно.

— Я понимаю, почему ты это сделал, — горько сказал Минато. — Но я верил, что ты, мой сын, выдержишь эту ношу, что ты…

— Дерьмо! Сраное дерьмо! Нихера ты не понимаешь!

— Что?

— Знаешь, в манере речи сестрёнки Таюи что-то действительно есть.

— Что?

— Я тебе ввалил не из-за того, что ты сделал меня джинчурики. Не из-за того, что ты пожертвовал жизнью и я стал сиротой. Не из-за того, что вся деревня ненавидела меня, пока я не стал круче всех. В конце-концов, ты Хокаге и должен принимать сложные решения.

— Но почему?

— А потому, сраный долбаный говноед, что ты разодрал живое существо, разумное настолько же, как ты и я…

— Гораздо разумнее!

— Заткнись, Курама, у нас воссоединение семьи! Душу разумного существа на две части! Ты не верил, что твой сын сможет вынести ношу, как его мама или Мито-тян? Ты думал, что мои трудности будут стоить искалеченной сути моего друга?

— Мда. Знаешь, когда я запечатывал свою чакру в Печать восьми триграмм, ожидал чего-то другого.

— А-ха-ха-ха, представляю себе! Я такой весь, в смертельной опасности, выпускаю восемь хвостов Курамы, Демонический Девятихвостый Лис пытается вырваться на свободу, а тут героически появляется Минато Намиказе и говорит своему сыну, который вообще не знает о своём наследии: “Сынок, мой уши по утрам и чисти зубы, ешь больше овощей и мяса, и ни в коем случае не помогай в исследованиях Эро-сенсея!”

— Я планировал ещё починить печать!

— Дерьмовый план!

— Следи за языком!

— Ты мне не оте… Ой! Ты мне действительно отец. А-ха-ха-ха-ха!

Минато смотрел на катающегося по земле Наруто и, не выдержав, рассмеялся следом.

— Ты очень похож на свою мать. Настолько, что будь у тебя красные волосы, ты был бы вылитой Кушиной-тян.

— Знаешь, па, если уж решил запечатать Кураму ценой своей жизни, лучше бы ты появился, когда мне было лет восемь. Я тогда был ещё тем мелким надоедливым засранцем, а мнение Четвёртого Хокаге многое значило бы для меня. Не подумай, что я жалуюсь и не рад тебя видеть. Кстати, за тобой куча дзюцу, которым ты меня должен научить.

— К сожалению, теперь это невозможно, — сокрушенно вздохнул Минато. — Я запечатал лишь немного своей чакры, которой хватило бы лишь единожды поправить печать. И теперь, когда ты каким-то образом меня освободил, моё время скоро подойдёт к концу.

— Па, а ты знаешь башню в Лесу Смерти?

— На тренировочном полигоне 44? Конечно знаю, а что?

— Потому что тебе придётся там провести много времени. Ты задолжал мне тринадцать лет трогательных моментов между отцом и сыном. Так что чувствуй себя как дома, мебелью я обеспечу!