Всеволод Бобров

Но спустя полтора десятилетия оценки Тарасова изменились кардинально. В «Совершеннолетии» он излагал свои взгляды так: «Если принцип построения нападающей тройки 1+2 (один лидер — забивающий и два ему подыгрывающих) мы отвергаем, то как, на каком принципе строить тогда тройку нападения? Может быть, составить её из трёх асов — трёх Бобровых? Тем более что со временем игроков высокого класса стало больше. Но могут ли играть в одном звене три Бобровых, три замечательных, но совершенно похожих друг на друга по своей игровой атакующей манере мастера? Думаю, что нет. А вот три незаметных, классно подыгрывающих Бабича могут, если расширить их задачи и предоставить право на инициативу, творчество, в том числе на яркую индивидуальную игру. Да ещё как! Против такой тройки, уверен, не устояли бы самые сильные и опытные защитники мирового хоккея. Ибо подыгрывающий Бабич умел всё: и мастерски завершать атаки, и давать партнёрам неожиданные и коварные пасы, и играть, если нужно, в обороне.

Когда звено составляют три сильных, творчески разнообразных хоккеиста, которые понимают, что независимо от их силы они в команде и в тройке равны, то такое звено представляет собой значительно большую опасность для соперников, чем то звено, где играют тоже три таких же сильных мастера, но два из них при этом понимают, что они обязаны подчинять свою игру лидеру, играть на него».

С ответом Всеволод Бобров не задержался. В еженедельнике «Футбол-хоккей» (№ 36 за 1970 г.) он отразил нападки давнего оппонента, начав с проблем сборной: «Я всегда был и остаюсь сторонником высокого индивидуального мастерства... Неудачи на рубеже 50-х — 60-х годов, как и некоторые слабые матчи в чемпионатах, даже заканчивавшихся нашей общей победой, во многом объяснялись просчётами в формировании команды. При комплектовании состава предпочтение нередко отдавалось так называемым “подыгрывающим” хоккеистам.

Родилась даже теория, которая мелькала на страницах печати. В одном звене, мол, не могут играть три замечательных, но совершенно похожих друг на друга по своей игровой атакующей манере мастера. А вот три незаметных, классно подыгрывающих Бабича могут!

Бабич — подыгрывающий? На протяжении тринадцати лет я играл с ним бок о бок. Никакой это не незаметный, классно подыгрывающий хоккеист. Это великолепный игрок, умевший всё — забивать голы, обыгрывать с ходу двух-трёх соперников, с полуслова понимать партнёров, при необходимости уходить в оборону и грудью встречать противника.

Самые лучшие воспоминания сохранились у меня и о Шувалове — мужественном игроке, великолепном тактике, метком форварде. Что-то я не помню, чтобы из нас троих кто-то был подыгрывающим...»

К различию во взглядах, диаметрально противоположных, Боброва и Тарасова мы ещё вернёмся на этих страницах.

ЧУДО В ТАМПЕРЕ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

Окончательное решение о том, что сборная СССР будет участвовать в Олимпийских играх 1952 года, было принято незадолго до Нового года. А уже в январе в Москве собрали 36 футболистов из десяти клубов, из которых предстояло отобрать 20 для поездки на Олимпиаду в Финляндию.

Старшим тренером сборной назначили Бориса Аркадьева, а в помощники ему определили поначалу Михаила Бутусова, Евгения Елисеева и Григория Федотова.

Сборная не собиралась 17 лет. Начинать Аркадьеву предстояло с нуля. Опыта подобной работы у Бориса Андреевича не было, да и времени, чтобы отобрать из многих игроков высокого класса самых достойных, наиграть звенья, наладить между ними связи, было мало.

Выбор Бориса Аркадьева в качестве наставника сборной был вполне понятен и логичен. В своей аналитической статье «Тайна команды лейтенантов» Аркадий Галинский писал: «В 1952 году Аркадьев находился в расцвете сил, и ни у кого не возникало сомнений, что старшим тренером олимпийской команды должен стать именно он. О тогдашнем авторитете Аркадьева говорит и то, что в помощники к нему охотно пошёл старший тренер ленинградского “Динамо” Михаил Бутусов, а на последнем этапе — старший тренер тбилисского “Динамо” Михаил Якушин». Елисеев и Федотов не назывались, поскольку проработали они недолго.

Нашёл Галинский в пользу назначения Аркадьева и дополнительный аргумент: «В основе этого решения, видимо, лежала муссировавшаяся во Всекомфизкульте (при неведении о том самого Аркадьева) идея послать на Олимпиаду в качестве сборной команду ЦДКА — чемпиона страны 1951 года».

Идею эту поддерживали многие, в том числе начальник отдела футбола Всесоюзного спорткомитета Сергей Савин. Но, как отмечает Галинский, воспротивился ей именно Аркадьев. Среди первоначально отобранных игроков не было, к примеру, ни Гринина, ни Дёмина. Из армейцев отправились в Хельсинки пятеро: Владимир Никаноров (как запасной вратарь), защитники Анатолий Башашкин и Юрий Нырков, полузащитник Александр Петров, нападающий Валентин Николаев. Хотя не случись перелома ноги у правого защитника Виктора Чистохвалова, он также был бы в составе.