Всеволод Иванов. Жизнь неслучайного писателя

Глава 9 Пьеса с большой буквы. «Блокада». «Гибель железной» и Фадеев. Неизбежность Авербаха. Ностальгический «Особняк» и критические войны

Раскольников и «Бронепоезд». Никулин и Франция. «Блокада». «Гибель Железной», а не «Разгром»

Рождение «Бронепоезда»-пьесы надо отсчитывать с 23 сентября 1926 г. И если не сам Раскольников, то дух его точно витал в зале МХАТа на той сентябрьской генеральной репетиции «Белой гвардии» – «Дней Турбиных» Булгакова. Ибо надвигалось десятилетие Октябрьской революции, и юбилей надо было встретить хорошей революционной пьесой. Раскольников, один из активных участников событий 1917 г., не мог остаться в стороне. Если уж троцкист Радек, по словам Иванова, «сказал на все фойе», что «Турбины» – «контрреволюционная вещь», то ленинец Раскольников должен был об этом говорить еще громче.

Немного о Раскольникове.

Пару лет назад, в 1924-м, он дал хороший отлуп Троцкому за его книгу «Уроки Октября». При этом раньше Раскольников был соратником и почти его другом. После его ареста в июле 1917 г. Троцкий «взялся защищать на суде» Раскольникова, за что сам же и пострадал. Гражданская война вновь столкнула и сблизила его с Троцким. А когда он был на Восточном фронте членом Реввоенсовета, Лев Давидович постоянно был рядом. Это длилось без малого четыре года, пока, предчувствуя зреющий мятеж в Кронштадте, Раскольников не подал в январе 1921 г. просьбу об освобождении от должности командира Балтфлотом. Во многом такой дружбе Раскольников был обязан своей жене Ларисе Рейснер, восхитительной красавице. Их троицу часто можно было видеть вместе на море (реке) и на суше. Ее же он должен был «благодарить» за «ослабление дисциплины» во флоте накануне Кронштадских событий. И вдруг увлечение пролетарской литературой, работа в журналах «Молодая гвардия», «На посту» и «На лит. посту», вытеснение Воронского с поста редактора «Красной нови». Где же подлинный Раскольников? В 1927–1928 гг. он рьяно боролся с пьесами Булгакова, а в 1939-м, став «врагом народа», написал из-за границы «Письмо Сталину», отмеченное подлинным талантом писателя и гражданина.

Особенно ярок и заметен след Раскольникова в пьесе Иванова «Блокада», написанной в 1928 г. и посвященной кронштадтским событиями марта 1921 г. А был ли этот след в знаменитом «Бронепоезде»? Может, только косвенный, побудивший Иванова написать пьесу к дате – десятилетию Октябрьской революции. С другой стороны, по воспоминаниям П. Маркова, зав. лит. театра, МХАТ хотел иметь пьесу «не парадную, а глубоко народную, вскрывающую высший этический смысл революции». Оттого и пьеса та, «Бронепоезд 14–69», появилась далеко не сразу. Сначала вообще мыслился коллективный спектакль с участием Леонова, Иванова, Бабеля, Катаева, а также Булгакова, Замятина, Пильняка. Потому и Иванов сначала принес рукопись только с двумя сценами. Поступившее от других не заинтересовало, и решили работать с одним Ивановым. Впечатление от этих двух сцен было, как пишет Марков, «огорашивающее» – «и по новизне материала, и по блеску языка и силе образов», но прежде всего, «по близости к той этической теме, которая волновала театр».

Из текста пьесы 1931 г., подготовленной Ивановым к изданию в первом собрании сочинений, видно, что в основе первого отрывка лежит знаменитая сцена «распропагандирования» американского солдата, а во втором – не менее известный эпизод с рельсами, на которые ложится китаец Син-Бин-У, чтобы остановить белый бронепоезд. В них была «политика», и это главное. Вслед за американцем, совершившим настоящий подвиг понимания далеких от него людей и слов (Ленин, республика, пролетариат), приходит черед китайца, Син-Бин-У, и его подвига во имя «класна республика». Осталось только лечь на рельсы, чего не смог сделать никто из крестьян. Для них земля, тяга к ней сильнее. Коммунистическая революция для мужицкого ума еще абстрактна, он еще только учится выговаривать ее слова. Таким же, как этот китаец, терять уже нечего, смерть его закономерна.