Всеволод Кочетов и его opus magnum

О Патриции (Пэт) Блейк, родившейся в 1925-м (или в 1926-м) и скончавшейся в 2010 году (следовательно, в середине шестидесятых годов ей было за сорок, и стриптиз в таком возрасте, пусть и бывшей модели, — удовольствие ниже среднего, но простодушная советская молодёжь не видела и такого), Розмари Салливан, автор книги «Дочь Сталина», пишет так:

У Блейк была сложная репутация. Многие считали её, по крайней мере, одобряющей деятельность американской разведывательной службы… но она, по крайней мере, имела имидж очаровательной журналистки, интересующейся советскими интригами.

В общем, какая-то гремучая смесь самого адского, во всех смыслах, винегрета: и модель, и подружка Камю, и марксистка, и пианистка, и поклонница Марселя Пруста, и негласная, действующая под прикрытием, сотрудница американских спецслужб…

А теперь дополним эту характеристику тем, что о ней (вернее, уже о Порции Браун, что, похоже, в данном случае тождественно) сказал герой романа Кочетова — старый, но покаявшийся перед советской властью монархист Марков.

Да, уж Марков-то, в отличие от американки Розмари Салливан, не считал нужным прибегать к дипломатичным выражениям, что исторически объяснимо: настоящие старые русские аристократы, сохранившие чувство собственного достоинства, коммунизм, конечно, ненавидели, но несравненно больше они ненавидели «лавочников» (о чём мы уже говорили) и иностранных шпионов, действовавших против «матушки-России» — пусть и большевистской, но всё-таки своей. (При слове «оккупация» проживавшие в эмиграции настоящие дворяне становились патриотами даже советской России, абстрагируясь даже от своего антибольшевизма; вспомним Бунина, пламенно желавшего победы советских войск над гитлеровскими.) Итак, предоставим слово покаявшемуся врангелевцу Маркову: