Вся история Фролова, советского вампира

– Да, – сказал Валера, – я понимаю. Мне, конечно, страшно, что я попал в такую историю. Но я в неё уже попал. Мы с тобой едем на поезде, который разобьётся. Нам нужно соскочить раньше, чем это произойдёт. Мы нужны друг другу, раз так всё получилось.

– Ты, я вижу, взрослеешь, – улыбнулась Сильвия.

– А что мы будем делать с ней? – Валера кивнул на женщину, которая не дышала, но продолжала сидеть, опираясь на вентиляционную трубу.

– Оставим так. Этот кусок крыши ниоткуда не виден, – сказала Сильвия.

– Сюда слетятся вороны со всего города!

– Нет, мой дорогой орнитолог. – Сильвия снисходительно улыбалась. – Не слетятся. Вороны не такие глупые, как ты думаешь. Ещё неделю сюда вообще не прилетит ни одна птица. А потом вороны будут прилетать, но осторожно и только самые смелые. И только днём. И они не будут есть тут. Они будут отрывать кусок и уносить подальше. Но до первого снега останется только скелет. И найдут его не скоро. Только надо помочь птицам.

Сильвия достала из сумочки маленький перочинный ножик и, наклонившись над женщиной, разрезала на ней одежду.

– Помоги мне раздеть её, – обратилась она к Валере. – Вещи надо будет бросить в огонь.

Глава 2. Иевлева после выписки. Свидание с участковым. Встреча с Валерой

В больницу в день выписки за Тамарой Иевлевой приехала на автомобиле «Жигули» верная подруга Ирка. Ирка сама машину не водила, поэтому за рулём был её муж, врач-офтальмолог Михаил Юрьевич Ривкин. Иевлева ждала их полностью собранная. С участковым она простилась утром. Он обещал звонить и приехать при первой возможности, сказал, что будет защищать её, но, кажется, сам нуждался в защите больше, чем она. Спелеолог вообще уехал, не попрощавшись. А вот майор нашёл её после завтрака, продиктовал свой телефон, просил звонить по любым вопросам, был необыкновенно мил и как-то даже чуть-чуть слащав, совсем не похож на того майора из подземелья, кричавшего «не бежать!». На прощание он сказал:

– Только помните, я вас очень прошу, есть вещи, о которых никто никогда ни при каких обстоятельствах не должен от вас узнать. То, что касается меня… я вас очень-очень прошу… – При этом он приложил палец к губам, как бы замыкая их, и стал на мгновение похож на того майора из подземелья.

Тут появился врач, и майор опять превратился в странноватого, слегка приторно вежливого офицера. Врач никакой перемены в нём не заметил.

У Иевлевой вещей особенно не было. Её сумку из совхоза привезли коллеги и оставили на кафедре. Только косметичка, организованная Иркой, и кое-какие мелочи.

Они заехали на кафедру за сумкой, потом повезли Иевлеву к себе, накормили обедом. За обедом Ирка периодически требовала от врача-офтальмолога Михаила Юрьевича Ривкина, чтобы он перестал самым нахальным образом пялиться на Иевлеву, но врач оправдывался тем, что Иевлева слишком красивая и перестать на неё пялиться возможности нет. Ирка в глубине души расстроилась, но виду не подала.

Про Иевлевскую беременность Ирка говорить запретила: «Сначала всё хорошо обдумаем, примем окончательное решение, тогда уже всем торжественно объявим». Иевлева согласилась. Но про себя подумала, что об аборте на этот раз не может быть и речи. Страшно, конечно. Ребёнок вроде от мёртвого человека. Но, вспоминая Фролова, Иевлева понимала, что он не был мёртвый, это была какая-то другая жизнь. Непонятная, неизвестная науке, но жизнь. Мёртвый так любить не может.

Только ближе к вечеру они завезли её наконец домой и оставили одну. Она решила в этот вечер ничего особенного не делать. Прошлась по Пушкинской, зашла в продовольственный, что-то там купила. Вернувшись, заправила стиральную машину. Потом развесила вещи сушиться.

Вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стоял участковый. Он не был пьян, но было видно, что выпил.

– Ты понимаешь, – сказал он, – денег на автобус нет, так как я их пропил с мужиками, а ночевать негде.

Она взяла его за руку, закрыла за ним дверь и поцеловала его в губы. Ей показалось, что он сейчас расплачется.

– Как ты мог, – сказала она, – пить с мужиками и не пригласить меня?