Вся история Фролова, советского вампира

И теперь один из самых интересных вопросов: что это за седовласое видение на мотоцикле и с пистолетом. Откуда оно пришло и куда делось впоследствии? Куда уехало на своём мотоцикле? Где его искать, чтобы задать вопросы, от которых невозможно отделаться ни днём, ни ночью? Этого Пушкарёв не знал. Более того, он отлично понимал, что у него нет ни малейшей возможности это узнать. Но не совсем так обстояло дело в случае Пальчикова. У Пальчикова как раз такие возможности имелись. И он обещал заняться.

Глава 33. Встреча генерала Снегирёва с Иевлевой

Иевлева, накинув халатик, вышла из ванной и пошла одеваться в комнату. Стоя перед зеркалом, она внимательно рассматривала своё тело. Особенно те его части, которым предстояло меняться. Иевлевой казалось, что уже видно. Но скорее всего ей только казалось, что изменения наступили и что она уже их видит. А может, действительно они произошли? Но про её живот можно было только сказать, что он стал чуть менее плоским. Груди, может, чуть более твёрдыми. В общем, внести окончательную ясность в этот вопрос ей не удалось. В конце концов она спросила:

– А ты как думаешь? Видно что-нибудь?

– Нет, мама, ничего ещё не видно, – ответил мальчик.

– Ну и хорошо, что не видно, – ответила Иевлева, – чем меньше обо мне знают, тем лучше.

На встречу в «Интуристе» нельзя, конечно, пойти в джинсах. Но и вечернее платье надевать ни к чему по двум причинам. Во-первых, насколько Иевлева поняла, речь идёт об очень высокопоставленном человеке, который хочет познакомиться с ней. Надевать в такой ситуации вечернее платье – значит, сигнализировать намерение произвести впечатление. У Иевлевой этого намерения пока не было. Тем более что предложение встретиться поступило в такой форме, что она как бы не могла отказаться. Позвонили из штаба Северо-Кавказского военного округа, сказали, что высокопоставленный военный руководитель хочет познакомиться с Иевлевой, возможно, попросит помочь ему в каких-то вопросах, сообщили время и место встречи, обещали прислать машину и попросили не опаздывать и быть готовой к назначенному времени. Деловой характер встречи с незнакомым мужчиной, хоть и в гостинице «Интурист» на улице Энгельса, делал, по мнению Иевлевой, вечернее платье неуместным.

Вторая причина, по которой она не хотела надевать вечернее платье, заключалась в том, что у неё не было вечернего платья. Как-то не обзавелась. Зато у неё был отличный импортный финский зелёный костюмчик английского покроя, очень нарядный, хоть и строгий. А ещё у неё была прекрасная, финская же, блузка под этот костюмчик и немецкие лодочки на умеренном каблуке фирмы, кстати, «Саламандра», купленные когда-то по случаю в Москве в магазине «Лейпциг». К этому всему – нитка малахита – и получилось отлично. Духи «Шанель» спекулянтского происхождения, подарок, если честно, Сильвии Альбертовны, которая на слабые попытки Иевлевой отказаться ответила:

– Но, дорогая, вы же очень умная женщина и не станете вмешивать мораль в отношения с существом, которое пьёт человеческую кровь!

Подарок пришлось принять.

– Ну и как ты думаешь? – спросила Иевлева, разглядывая себя в зеркало.

«Мама, ты выглядишь, как королева», – ответил мальчик.

– Да, по-моему, ничего. – Иевлева ещё раз оглядела себя с головы до ног. – Может быть, выберем тебе имя?

«Потом, – ответил мальчик. – Тебе пора выходить, машина ждёт».

Машина ждала. Это была, естественно, чёрная «Волга». Она стояла у въезда во двор, прямо перед подъездом, её было видно из окна. «Пора так пора», – Иевлева набросила сверху серый, производства Венгрии, плащ с большими блестящими пуговицами, взяла сумочку и шагнула за порог.

До гостиницы «Интурист» было недалеко. Около десяти минут самой спокойной прогулки. На машине десять минут превратились в две. Машина въехала на небольшой подъём и подкатила к стеклянным дверям гостиницы. Услужливый лейтенант, сидевший рядом с водителем, выскочил первым и открыл двери перед Иевлевой. Она грациозно выбралась из машины и поблагодарила лейтенанта улыбкой и кивком головы. Лейтенант был слегка растерян, он старался не показать впечатления, которое произвела на него пассажирка, а впечатление было сильное и скрыть его было трудно.