Вся история Фролова, советского вампира

А силу, чтобы на это решиться, мне даст он. Вот он смотрит на меня с фотографии, заглядывает мне прямо в глаза. Он будет жить рядом с моим командным пунктом. Он будет выползать на берег подземного озера. Он будет получать свою условленную плату. Это страшно, но по-другому нельзя. Всё решено, и так будет. Мы будем внушать настоящий страх, который парализует наших врагов. Мы будем кормить этот страх живыми людьми. Мы будем непобедимы».

Он смотрел и смотрел в глаза подземному чудовищу на фотографии. И вдруг понял, чего хочет это чудовище. Оно хочет не просто жертвы. Чтобы отпустить порцию могущества, необходимую на осуществление такого великого плана, оно хочет получить жертву не простую. Оно хочет её. С ребёнком в животе. Вот её оно хочет растерзать, её крик ужаса и смертельной тоски оно хочет услышать. Чувствовать, как именно её голова трескается в его огромных зубах, её тело извивается и замирает навсегда.

И встаёт вопрос, это действительно желание дракона или дикая идея, пришедшая в голову самому Снегирёву под влиянием фотографии? Как ответить на этот вопрос? Как ответить на этот вопрос?!

Глава 42. Снегирёв и Иевлева

Снегирёв в цивильном пиджаке. Но что-то в этом пиджаке не так. Это не просто не советский пиджак. Отличный финский, например, пиджак можно купить в универмаге на Энгельса. Но не такой. Это вам не финский, конечно, очень хороший, но всё равно и так полусоветский пиджак. Иевлева решила про себя, что это пиджак французский. Причём парижский. Он стоит на вооружении солидных мужчин среднего возраста, бывающих на Западе. И предназначен для поражения советских девушек и женщин. Дистанция гарантированного поражения – до десяти метров. Поражающий элемент – сочетание элегантности с легкомыслием. Цвет – тёмный графит. Серьёзный – хоть в кремлёвский кабинет иди. Но присутствует отблеск. Очень скупой отблеск. Очень в меру. Но всё-таки отблеск – это легкомысленно. И отвороты какие-то весёлые. С такими отворотами можно легко отвлечься от классовой борьбы. Потерять ориентиры. Вон официантка уже потеряла ориентиры. В зоне поражения ходит с грацией цапли, слегка выгибая попу назад, на пиджак бросает взгляды, полные горькой беспомощности, а на Иевлеву – полные ненависти.

Снегирёв не замечает официантку, он смотрит на Иевлеву. Кстати, и сидит на нём этот пиджак удивительно. Естественно, удобно, точно по фигуре, но свободно, как будто он в этом пиджаке родился. И Иевлева угадала, как ни странно, пиджак действительно из Парижа.

Но пусть Снегирёв не слишком задаётся со своим французским пиджаком. Иевлеву одевала на встречу Сильвия Альбертовна. У Сильвии Альбертовны свои каналы, она ездит к московским спекулянтам. А главное, она очень хорошо разбирается в этом деле. Так что Иевлева одета неплохо. Спокойно, без желания поразить. Просто одежда, не обращайте внимания, пожалуйста, должна же я что-то надеть на себя, чтобы не быть голой. Джинсы классические, тёмно-синие, точно по фигуре, но не в обтяжку, тонкий свитерок, туфли на невысоком каблуке. Бусы из круглых белых жемчужин. «Настоящие, искусственные? Наверно, искусственные, откуда бы у научного работника из Ростовского университета такое ожерелье? Ну и хрен с ним, что искусственные. Всё равно – как красиво. Ничего, со временем будут и настоящие, бесценные. Дракон отступится от неё, она нужна мне».

Но дело не только в одежде. Тайна женской прелести – гармония в жизни уголков глаз и уголков губ. Красивая гибкая Иевлева, и в груди у неё, немного выше солнечного сплетения, чуть-чуть ближе к левой стороне – душа женщины. Сила и радость этой души управляют еле уловимыми движениями уголков губ и внешних уголков глаз. Наблюдательный Снегирёв очарован, он чувствует глубокое острое очарование, он сейчас совершенно забыл, что он – убийца.

– В ресторан приходят есть, – говорит Снегирёв, рассматривая меню, стараясь говорить сдержанно, не показывая впечатления, какое производит на него собеседница, – но, кроме бефстроганова, есть тут по-прежнему абсолютно нечего.

– У меня ограниченный опыт, – отвечает собеседница, – и у меня нет привычки рассматривать людей в общественном месте. Но у меня такое ощущение, что многие из присутствующих пришли сюда просто по привычке. Потому что, честно говоря, не так уж тут уютно и весело.