Вся нежность тихого ветра (СИ)

— Тебе?! — взвизгнула она. — Тебе, мерзавцу, чтобы ты еще раньше погубил его?! Он не успел попасть тебе в руки, как ты уже продал его! Тебе?! Такой беспринципной твари?! Ты обманул его мать, а его самого продал вонючим извращенцам! Такому, как ты, я бы и котенка не доверила! — и она плюнула мне под ноги. — Я всегда тут жила и всегда за тобой присматривала. Как ты работал на этого борова! Потом, правда, пропал, уехал, и я расслабилась! И тут не успел появиться, как схватил ребенка! Мне девчонки рассказали… описали тебя, что ты увел его в машину, увез, и я сразу поняла, что это ты! Говно! — и она влепила мне пощечину, при этом оцарапав лицо.

Я молчал. Мыслей не было. Нужно было идти. Идти и делать дело, что тут еще думать?

Я встал и пошел.

— Куда ты?

— Заткнись!

Выйдя на улицу и зайдя в дом с главного входа, я поднялся на второй этаж. Тут в маленькой комнатке спал Нино, а сразу за ним, в большом зале, спали на матрацах мальчики. Тут же, в этом просторном помещении, они ели, жили и обучались.

— Где мальчик? — спросил я, положив ладонь Нино на грудь.

— Ох! Это ты! Ты меня напугал.

— Где мальчик?

— Какой мальчик? Что случилось? Сколько сейчас времени?

— Алауда. Где он? Утрешний мальчик.

— Его купили уже.

— Не ври! Он еще не готов!

— Уже купили.

— Как? Кто?

— Один купец. Очень богатый. Приехал о чем-то поговорить с дядюшкой и случайно увидел мальчика. Он так ему понравился, что купец заплатил за него не торгуясь. Очень хорошую цену за него дал и увез с собой.

Я, тяжело дыша, опустился на краешек кровати.

— Что с тобой?

Я молчал, думал о своем:

— Что за купец?

— Господин Иолай. У него по всему городу торговые точки и лавки.

Я встал и вышел.

Вернулся в свою комнату и уставился в окно. Она опять стала приставать ко мне — что я буду делать, но я не отвечал ей. Я знал, что я буду делать. Вернее, даже не знал — а чувствовал. Что-то внутри меня уже было готово на поступок.

Я всегда знал, что жизнь моя именно так и изменится. В один миг.

Когда я набрал номер и услышал гудки, только тогда вспомнил, что сейчас глубокая ночь. Но мне ответили, хоть спящим и недовольным голосом, но все же ответили:

— Помнишь, ты говорил, у тебя есть знакомый на границе? Дай телефон, — мне принялись диктовать номер. — Ага. Спасибо. Прости, что разбудил…

И во второй раз ответили почти моментально. Но тут не спали, на заднем плане слышалась долбежная музыка и пьяные крики.

— Привет. Мне бы узнать насчет перехода границы… В Вангланд… насовсем… — начал я, чувствуя легкую нервозность — как-никак решалась моя судьба.

— Да. Мне уже позвонили… Сейчас… — шум музыки умолк, видно, вышли в другую комнату. — Кто у тебя? Сколько человек?

— Мужчина, женщина и мальчик лет двенадцати.

— Семья?

Я услышал, как прикурили сигарету.

— Нет. Мальчик — это сын женщины, но мужчина левый… Просто знакомый.

— Ясно. Тогда… это будет пятнадцать миллионов на троих.

— Ох как! — я аж присел. — Чё ж так дорого?!

— Цена такая. Можно и за бесплатно, по закону, но там без вариантов. Там все так сделано, что ты без взятки все документы не соберешь. Тебя каждый раз возвращать будут.

— Я понял, я это знаю, но почему же так дорого?!

— Было бы дешево — тут бы к вечеру ни одного человека в стране не осталось! — хмыкнули в трубке.

— А если… ну… внаглую… если незаконно пересечь границу?

— Вот это не советую. Там все кишмя кишит работорговцами и Потрошителями. Взятку за провоз с тебя возьмут такую же, но как только подальше в пустыню заведут — почки вырежут и бросят. Так что… Тем более тебе нужна печать таможенная, о выезде, без нее сейчас в Вангланде даже не разговаривают, сразу же вышвыривают, а тебе же нужно там обустроиться, да? Нужны все бумаги, по закону, чтобы жилье получить и пособие, да? Ну вот. Без печати о выезде никто ничего рассматривать не будет.

— Но раньше же можно было!

— Раньше можно. Но поток беженцев все время растет, и они ужесточают правила, так что теперь — только так. Может, когда-нибудь и облегчат правила, а может, и наоборот — ужесточат, кто его знает, как обстановка будет. Война еще не кончилась.

— Я понял… Значит, пятнадцать. А как там? Куда, к кому?

— Вы когда хотите?

— Ну, следующей ночью.

— Следующей ночью мое дежурство. Приезжайте на КПП, как подъедите — звякните, я выйду, и все решим.

— Хорошо. Спасибо… — я нажал на отбой. — Пятнадцать… — прошептал я и посмотрел на нее. — Деньги у тебя есть?

— Тысяч триста будет.

— Мало. Пятнадцать миллионов надо…

— Это за него такую цену просят?! — ахнула она.

— Нет… Это чтоб в Вангланд убежать… Чтоб в Вангланд выпустили…

— В Вангланд! — ахнула она и прикрыла рот ладонями.

— Он твой сын официально?

— Да. Да!

— И с его, и с твоими документами все нормально? Вы не в розыске?

— Нет. Нет!

— Тогда встречаемся вечером. Где ты живешь? Я заеду за тобой. Возьми все его документы и вещи. Самое необходимое, — я замолк и осмотрел ее с ног до головы. — И молись… Молись! Молись!

Вообще, мое мнение, что эмигрировать нужно в как можно более молодом возрасте. Чем ты старше, тем хуже тебе будет переломаться под новый образ жизни.

Но часто выходит так, что и ничего не поделаешь.