Вся оставшаяся жизнь

– Вы заедете ко мне домой? – спросил он.

В его словах проступала едва заметная нотка беспокойства. Быть может, он боялся, что сын ответит “нет”. Боялся, что слова на листочке, оставленном на бюваре, слова, которые Анри Ларнье читал и перечитывал сотню раз, прежде чем сложить листок и бережно убрать в бумажник, останутся просто словами. “Любящий тебя сын”.

– Договорились, папа, обязательно заедем. И будем заезжать минимум раз в месяц, хотя бы за новым рецептом для месье Дински, раз уж ты теперь его лечащий врач, – пошутил Амбруаз.

Смех Анри Ларнье музыкой отозвался в его ушах.

День Д плюс один и для нас, папа, подумал молодой человек. Манель попросила принести Самюэлю завтрак в номер, и тот с аппетитом набросился на поджаренный хлеб под умиленным взглядом Бет, которая поскорей намазала маслом второй гренок.

37

В тот же вечер Самюэль пригласил их на ужин в ресторан “Ле Режана”.

– Очень хочется отпраздновать мою болезнь Нортона, – объяснил старик.

– Хортона, Сэми, – поправила его Бет. – Надо говорить “Хортона”.

– В жизни не думал, что когда-нибудь буду так радоваться собственной болезни, – взволнованно признался он.

По такому случаю старик надел свой красивый зеленый костюм.

– Другого у меня нет, – извинился он перед Бет. – И потом, никто же не знает, что я в этом костюме собирался ложиться в гроб, – добавил он, когда они спустились в холл.

Бет, со своей стороны, без колебаний облачилась в траурное платье, только без вуали.

– Черный – самый лучший цвет, всегда к месту, – заявила она внуку, не дав тому и рта раскрыть. – Правда, Манель?

– Вы оба просто великолепны, – одобрила их девушка.

Стол в центре зала уже ожидал их.

– Ну наконец-то, всегда мечтала поесть, восседая в вольтеровском кресле и в окружении целой армии официантов, готовых отозваться на любой мой чих, – съязвила помощница, усаживаясь, и лукаво взглянула на Амбруаза.

За ужином они все время шутили, а порой, к недоумению окружающих, в приглушенной атмосфере ресторана раздавался их дружный хохот. Бет вела себя как истинная царица-мать и по любому поводу и вовсе без повода подзывала официанта.

– Можно мне стакан воды без газа, мой мальчик?

– А ломтика цельнозернового хлеба у вас не найдется? От белого у меня изжога, спасибо.

– Будьте любезны, не могли бы вы принести теплое влажное полотенце, протереть руки?

– Бет, ты все-таки слегка перебарщиваешь, – укорил ее Амбруаз.

– Чего? Иметь под рукой столько официантов и не иметь права их гонять – такая же глупость, как вставить свечи в именинный торт и не позволить их зажечь.

Когда они вставали из-за стола, она оставила щедрые чаевые – десять евро.

– В Европу они не хотят, но евро мои все-таки получат, – звонко объявила она о своей маленькой победе.

Пока Амбруаз делал бабушке укол, Манель пошла подоткнуть одеяло Самюэлю.

– У каждого по старичку, никому не завидно, – пошутила Бет. – Знаешь, мой большой мальчик, – продолжала она самым серьезным тоном, – я не хочу быть тебе в тягость. Если ты однажды захочешь устроить свою жизнь и переехать, не думай, пожалуйста, что из-за меня ты должен остаться.

– Правда? Можно? А я-то у тебя жил, потому что считал, что ты без меня не обойдешься. Ладно, но ведь я все равно не могу бросить тебя одну с твоим диабетом и всем прочим. Нет, надо найти тебе дом престарелых посимпатичнее. Есть тут один, не самый дорогой, заведешь себе там кучу приятелей и приятельниц, будешь ходить в кулинарный кружок, играть в карты, запишешься в читательский клуб. А я буду приезжать по воскресеньям, погулять с тобой в парке. Красота!

Увидев расстроенную бабушкину физиономию, Амбруаз крепко обнял ее и поспешил успокоить:

– Да я же шучу, ты прекрасно знаешь, что я жить не могу без твоих пирогов! Но вот на ближайшую ночь, боюсь, мне придется лишить тебя твоей юной соседки, – добавил он, подхватывая за талию вернувшуюся Манель.

– Удачи, голубки, наслаждайтесь! Любовь, она как конфеты, вприглядку не распробуешь, – изрекла Бет и для ясности выразительно подмигнула парочке.

38

С утра, за завтраком, оказавшись рядом с Манель у шведского стола, любопытная Варвара-Бет не преминула спросить ее, хорошо ли они выспались.

– Всю ночь конфеты ели, – шепнула ей девушка на ухо.

– Отлично! Смотрите только, чтобы кулечек не опустел, – посоветовала премудрая Бет.

Они договорились выехать в десять утра и встретились у ресепшена, уже с чемоданами. Самюэль заплатил по счету и отменил бронирование на остальные ночи.

– Визит короче, зато жизнь длиннее! – весело бросила Бет администратору; тот вежливо кивнул, даже не пытаясь понять, что она имеет в виду.