Вся пани Иоанна. Том 2

— Но уж если ты решилась на Патрика, лучше было бы выйти за него замуж, чтобы у ребенка был законный папочка. Существуют разводы, если что…

Баська на полдороге сменила направление, вернулась к своему стулу и плюхнулась на него еще решительней, чем с него сорвалась. При этом она ударилась коленом, зашипела и помассировала ушибленное место.

— Без надобности.

Ох как нелегко было с ней разговаривать…

— Что без надобности? Папочка или замужество?

— Замужество. Я уже замужем.

— О господи! Ты меня доведешь до того, что я тяпну ненавистного коньяка, на нервах кого-нибудь собью, меня менты поймают и посадят. За кого ты вышла, мать честная?! Надеюсь, за Патрика? И когда?!

— За Патрика, за Патрика, я же говорю, что я его выбрала. В прошлом году. Я даже хотела тебя пригласить, потому что ты — единственный человек, достойный доверия, но ты куда-то пропала, и я не могла тебя найти. В свидетели мы пригласили двух совершенно чужих людей, никто до сих пор ни о чем не знает, ты первая.

Баська снова вскочила с места. Она носилась по всему дому, слегка прихрамывая, пустилась в путешествие вокруг стола, выскочила на балкон, вернулась, внезапно заметила бутылку, налила себе коньяка, половину выпила.

— Фамилию я не меняла и не сменю, — заверила она меня и продолжила тему дальше, изливая все истерики, неврозы, бессонницы и всякие другие пакости, которые уже два года доводили ее до бешенства. Никаких успокоительных отрав она в рот не брала, тоже назло (да и на всякий случай), и не будет добивать организм всякой химией!

Я слушала ее терпеливо, но без особого удивления, потому что предвидела нечто подобное. Ведь я ее хорошо знала. С точки зрения физиологии она была абсолютно здоровой, идеально нормальной, без каких-либо патологий. Сильная, энергичная, ничем не болела. Поэтому она так сильно и злилась. Настолько нормальное существо не может и в любом случае не должно позволять себе какие-то безумства, а именно этого ей как раз и хотелось. Характер вступил в конфликт с физиологией, физиология стала лидером — и все тут. Давно пора!

Баська ругательски ругала охотничий домик, и тут я что-то смутно вспомнила. Воспоминание было расплывчатым, причем таким, какие я охотно вычеркивала из памяти. Ассоциация с буреломом, стволом столетнего дерева, который перегородил дорогу на берегу озера. Дорогу… Если это была дорога, то я — горбатая циркачка: узкая, болотистая, с уклоном к воде… А выезжать обратно мне пришлось задом…

При чем тут это? Конечно, Бартош!

Неужели он до сих пор будет попадаться мне на каждом шаху?

Но где-то в той истории был и охотничий домик…

Я его в глаза не видела, так до него не доехала и поклялась, что больше никогда в жизни не позволю затащить себя в дикие пейзажи! Я даже отметила это жуткое место на карте, вопрос только, на какой именно. Атлас автомобильных дорог пятнадцатилетней давности? Или еще более древний? Какое счастье, что я ничего не выбрасываю!

Однако я решила пока не будить в Баське никаких надежд. Сначала сама поищу, может быть, даже на местности. Там многое могло измениться, столетний бурелом мог сгнить, кто-нибудь мог спихнуть его в озеро, чтобы окончательно испаскудить воду… Тут же проснулось очередное неприятное воспоминание: Бартош на разных картах любил отмечать всякие разные места. Это были штабные карты, тоже святыня, доступа к которой я не заслуживала. Мне было дозволено один раз посмотреть. Но, может быть, Анна Бобрек?..

Я перебила Баську на полуслове:

— Насчет Анны Бобрек ты права. Я попробую по блату дознаться, что у нее нашли. Но подожди, прежде чем сменим тему… Почему ты начала эти разговоры с меня, а не с Патрика?

Баська моментально переключилась:

— Потому что не хочу, чтобы он терзался, временами во мне просыпается гуманизм. С одной стороны, радость, а с другой — одни огорчения. Я совсем не хочу, чтобы он впал в невроз.

— Насчет радости я понимаю, а вот огорчения откуда?

— Презренный металл, — мрачно пояснила она. — Надо было бы что-то сделать с квартирой, тут маловато места для детей. Ну хорошо, я тебе расскажу, только ты ему не говори, что я тебе рассказала. У Патрика есть брат, на десять лет моложе.

Баська порылась под грудой бумаг на столе, нашла сигареты, закурила и вздохнула.

— И что этот брат? — спросила я осторожно, опасаясь, что сейчас услышу о наркотиках или другой дурости.

Оказалось, все гораздо хуже.