Вся правда, вся ложь

— На работу можешь не спешить, тебя тут все равно никто не ждет.

Она отключилась, а я побрела к дивану.

На работу я в тот день, конечно, не пошла. Выбиралась в кухню, чтобы воды попить, пытаясь унять разбушевавшийся желудок. Зато и черных мыслей не наблюдалось, если честно, всех остальных тоже. Я рассчитывала, что диван мне покинуть сегодня так и не придется и дневной сон плавно перетечет в ночной, однако судьба рассудила иначе. Сначала позвонил Димка.

— Ты как? — спросил хрипло, в голосе страдание. Крепла уверенность, что ему сейчас ничуть не лучше, чем мне.

— Нормально, — соврала я, лишь бы от него отвязаться.

— Берсеньев, кстати, отличный мужик. Правду говорят, пока с человеком не выпьешь, как следует его не узнаешь. Раньше он мне казался мутным типом с манией величия. А теперь…

— Вот и любите друг друга, — посоветовала я.

— Кончай, — обиделся Димка. — Он не баба, чтоб его любить. Ты ж понимаешь, о чем я…

— Ты с какой стати вчера приперся? — решила я отвлечься от достоинств Берсеньева.

— А просто так уже нельзя? На самом деле я хотел… теперь уже неважно.

Через минуту удалось с ним проститься, только я вздохнула с облегчением, как позвонили в дверь.

— Да что за черт, — не выдержала я, на всякий случай натянула джинсы и свитер и побрела в прихожую. «Вдруг отец? — подумала испуганно. — Или, господи спаси, мама. Или они вместе, тогда лучше вообще не открывать».

Моя интуиция, как всегда, подкачала. На пороге стоял Одинцов.

— Вы здесь откуда? — выпалила я.

— Извините. — Он сделал шаг назад, то ли его прохладный прием напугал, то ли мое дыхание. — Адрес мне сообщила Агата Константиновна. Я вам звонил, но вы не брали трубку, а мне срочно надо с вами поговорить.

— Проходите, — вздохнула я, приложив ладонь ко лбу и легонько ее массируя. Умственной деятельности это не способствовало.

Одинцов вошел, снял пальто, повесил его на вешалку и с недоумением огляделся.

— Это коммуналка, — сообщила я, чтобы зря не мучился. — Берите тапки.

— Вы живете в коммуналке?

— Живу. Я могла бы объяснить, как докатилась до этого, но, честно скажу, нет желания.

— Извините, что я об этом заговорил.

Мы вошли в комнату, я поспешно убрала плед, сунув его в шифоньер, и села на диван. Одинцов устроился в кресле.

— Ефимия… Феня… я… я вновь обращаюсь к вам за помощью.

— Я же вам объяснила…

— Нет-нет, — выставив вперед руку и зажмурившись, пробормотал он. — Ни о каком ограблении и речи нет. Я уверен. Помните, вы спрашивали меня о подруге Ирины? Вере? Так вот, вчера ее обнаружили в погребе гаража в садоводческом товариществе, там у нее дачный домик. Ее убили, понимаете?

— От кого вы узнали? — спросила я.

— От Ольги Валерьяновны, ей позвонила соседка, из полиции у нее уже были, я соседку имею в виду.

— Понятно. Я разговаривала с соседкой, когда приезжала, чтобы встретиться с Верой. О моем визите она наверняка сообщила, и теперь мне предстоят объяснения со следователем.

— Мы можем заключить с вами официальный договор…

— А что это изменит? Объясняться в любом случае придется.

— Но тогда у вас будут законные основания… Вы что, не понимаете? Эти убийства связаны, по-другому просто быть не может.

— И где здесь связь? — буркнула я.

— Но как же… Моя жена погибла, а теперь убивают ее близкую подругу. По словам сыщиков, Вера пролежала в погребе несколько дней, возможно, убийство произошло сразу после похорон жены, то есть после девятого дня, когда мы виделись в последний раз…

— А в совпадения вы не верите?

— Нет, не верю.

— Если есть готовая версия, валяйте, — вздохнула я устало.

— Версии нет, — подумав, сказал он. — Но я уверен: Вера имела какое-то отношение к трагедии, о чем-то догадывалась.

— Или навела грабителя на ваш дом, не предполагая, какой бедой все обернется…

— Возможно, вы правы. Среди ее знакомых были малоприятные люди… да и этот ее гражданский муж… тип с уголовным прошлым. Мне не хотелось бы думать о ней плохо, но эта мысль приходила в голову…

— Ее гражданский муж был осужден?

— Да. За угон машины вроде бы. Конечно, это не убийство, и мне он казался не таким уж плохим парнем, но теперь…

— Теперь за него возьмутся сыщики… Звучит цинично, но второе убийство часто помогает в раскрытии первого.

— Ефимия, я прошу вас, помогите мне, — произнес он со слезами на глазах. — Я отдам любые деньги… я вовсе не хочу, чтобы вы конкурировали с полицией. Назовем это помощью… Если они найдут убийцу, хорошо, если нет, у меня останется хоть какая-то надежда.

— Что вам известно об убийстве Веры?

— Ничего. Знаю только, где нашли ее тело… кажется, на него натолкнулись воришки, которые промышляют на заброшенных дачах.

— Способ убийства?

— Я так понял, что ее застрелили.

— Вот как… В прошлый раз я забыла спросить: у вас есть оружие?

Одинцов замер и некоторое время таращился на меня, не отводя взгляд.

— Вы меня подозреваете? Скажите честно. Поэтому и отказались помогать?

— Причину я вам уже назвала. Нет, я вас не подозреваю…

— Веру застрелили, — взволнованно продолжил он. — К тому же убийство произошло в другом городе. В полиции могут решить, что два убийства между собой не связаны. А я уверен в обратном.