Вся Президентская Рать

Отметившаяся возле меня кампания двинулась дальше. Кажется, Орестова права, они действительно собрались решать важный вопрос о будущем хозяине края. А то, что они пребывают в нетрезвом виде, ничуть им не помешает, скорей даже облегчит решение вопроса. А миллионы людей и понятия не имеют, что сейчас в пьяном угаре решается их судьба.

Внезапно я заметил, что Шафранник не пошел вместе со всеми, а продолжает находиться возле меня.

— Могу ли я с вами поговорить, Станислав Всеволодович? — произнес он совершенно трезвым голосом.

— Разумеется, Владлен Арнольдович.

На его лице появилась и исчезла мимолетная улыбка.

— Я вижу, вы знаете меня? Впрочем, с вашей бывшей профессией — это естественно.

Я не стал говорить, что когда работал в конторе, то ни разу не слышал его фамилию. Зачем бросать щепотку соли на его самолюбие. Все мы имеем преувеличенное значение о своей персоне.

— Пойдемте в дом, там нам никто не помешает нашему разговору.

Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

Внутри дом был красиво отделан, в основном деревом, насколько я разбирался, очень ценными породами. Мы прошли в небольшую комнату, напоминающую кабинет. Здесь стояли пара книжных шкафов с книгами, у окна примостился большой стол.

— Это одно из моих рабочих мест, — пояснил Шафранник. — Я его люблю и часто здесь занимаюсь. Как вам тут?

— Очень неплохо. Я бы не отказался от такой резиденции.

Я не лукавил, кабинет мне действительно понравился.

— Садитесь. Хотите сигару. Настоящую, кубинскую. Прямо с острова без всяких посредников. А потому подделки исключены.

Сигару, тем более настоящую, кубинскую я никогда не пробовал. Поэтому решил, что нет смысла отказываться. Считают же некоторые люди, что жизнь прожита бессмысленно, если в ней человек не испытал все, что возможно. А если лучше и все, что нельзя.

Я взял сигару, а Шафранник любезно поднес к ее кончику зажигалку. Я с любопытством наблюдал за ним, трудно было поверить, что этот человек тесно связан с уголовным миром, благодаря чему и сколотил свое огромное состояние. Передо мной сидел интеллигентный, с хорошими манерами господин, одетый не хуже любого английского лорда. Все перемешалось в этом мире, безвозвратно миновали те времена, когда, чтобы отличить уголовника от джентльмена, было достаточно бросить на них один взгляд. Теперь же для того, чтобы определить: кто есть кто, подчас требуется провести самое настоящее расследование с привлечением квалифицированных экспертов. Да и то, нет гарантии, что будет получен результат.

— Как вам тут у нас? — спросил он, попыхивая сигарой.

— В целом неплохо. Гостиница хорошая, кормят вкусно. Чего еще надо?

— А почему бы вам не съездить к морю и не покупаться. Это же совсем недалеко. Я вчера провел там полдня, вода, словно нагретая на кипятильнике. До чего замечательно.

— Вы правы, — вздохнул я, — на море очень хочется. Но никак пока не выберемся. Слишком бурные события тут происходят.

Шафранник пренебрежительно махнул рукой.

— Вы об этом погроме. У нас это случается регулярно. Мы все же народ южный, горячий. Страсти закипают быстро. Я и сам такой. Иногда просто физически чувствуешь, как начинает пульсировать кровь, словно лава. И невольно думаешь, какие народы были среди твоих предков. Такая гремучая смесь может возникнуть только благодаря сплошному перемешиванию. Так что не принимайте все это близко к сердцу. Хотите, я для вас всех арендую вертолет, он доставит вас на пляж за какой-нибудь час.

— За предложение, спасибо, обещаю, что его обдумаю. Что касается горячей крови, то я понимаю, как сложно ее обуздать. Поэтому и надо тут быть особенно осторожным. Можно ли забыть, что во время этого погрома погиб один человек.

У меня возникло ощущение, что мои последние реплики не слишком пришлись моему собеседнику по душе.

— Да, конечно, это прискорбно. Но такие вещи случается. Тем более, для недовольства населения есть основания. Приезжие, особенно с Кавказа, а так же из других некоторых мест, лезут во все щели, нарушают наши закона или еще хуже пытаются установить свои, делают попытки захватить лучшие земли и выселить оттуда местных жителей. А место под солнцем как всегда крайне ограничено, вот и идет борьба за выживание: кто кого вытеснит. И мы, занимающиеся политикой, не может не считаться с настроениями людей. Даже если они не всегда нам и нравятся. Но такова реальность. Расы и цивилизации всегда борются друг с другом, каждая стремится занять жизненное пространство других. И с этим ничего не поделать, это исторический процесс. Впрочем, чего я вам-то объясняю, вы как раз понимаете эти вещи лучше многих. — Шафранник глубоко затянулся сигарой. — Подлинный вопрос совсем заключается на данный момент в другом: на какой каждый из нас стороне? Только это зависит от нас, а на все остальное, увы, воля божья.

Я подумал, что он действительно прав, в первую очередь от нас действительно зависит, на чьей мы стороне. И надо выбирать и, не мешкая, мой собеседник ждет ответа.