Вся твоя ложь

Я поднимаю трубку, на линии тишина в течении нескольких секунд, а затем слышится какое-то потрескивание. Вскоре этот странный звук начинает затухать и исчезает совсем, и соединение разрывается. Я перезваниваю ему один раз, другой, но безрезультатно. Все мое душевное спокойствие испаряется за считаные секунды. Я пишу ему сообщение: «Чего ты хотел?» И какое-то время жду от него ответа, но абсолютно напрасно. Мне на ум начинают приходить разные варианты на эту тему, и среди них нет ни одного позитивного. Все крутится вокруг версии, что Эндрю переезжает сюда, провоцирует скандальный развод, требует единоличной опеки над Робин…

Потом я с раздражением отбрасываю все эти домыслы прочь от своего сознания и отправляюсь в суд. Но, как я ни стараюсь сосредоточиться на слушании и отвлечься от Эндрю, мысли о его звонке продолжают крутиться в моей голове, как заезженная пластинка.

Большую часть происходящего на сегодняшнем заседании я наблюдаю как будто со стороны. Эдвард и офицер полиции, занимавшийся этим делом, читают вслух протоколы полицейских допросов. Их голоса монотонно гудят, и в их речи, словно мантра, постоянно повторяется фраза «Без комментариев». В какой-то момент я даже почти что задремала, резко проснувшись от ощущения провала в какую-то дыру.

Единственный раз, когда я внимательно слушаю, это вопросы полицейскому о конфискации ноутбука Фреи и о том, что никакого айпада не было найдено. Офицер подтверждает Барбаре, что телефон Фреи – это обычная кнопочная «Нокиа» без доступа в Интернет, а на ее ноутбуке установлена устаревшая версия операционной системы «Виндоус».

– Многие подростки очень хорошо владеют техникой, – говорит он, – но у меня сложилось впечатление, что к заявителю это не относится. Ее устройства устаревших моделей, без обновления программного обеспечения.

– На ноутбуке было что-нибудь, указывающее на то, что к нему может быть подключен айпад?

– Нет, ничего такого не было. Но ведь в этом теперь нет никакой необходимости – больше не нужно синхронизировать эти гаджеты с компьютером.

– Но ведь ничто не указывает на то, что у нее действительно был айпад, не так ли?

Полицейский замолкает и пожимает плечами:

– Это только ее слова.

– А есть ли какие-нибудь доказательства того, что она использовала приложение «Вайбер» для связи с обвиняемым, как утверждает она сама?

– Там ничего такого нет, – говорит офицер.

– Значит, нет никаких доказательств того, что она пользовалась этим приложением?

Офицер снова пожимает плечами:

– Да, никаких доказательств нет. Нет ничего, кроме ее аккаунта в соцсетях.

У Барбары осталось всего несколько вопросов к полицейскому для перекрестного допроса.

– Вы изъяли все электронные устройства, которые нашли у обвиняемого?

– Да.

– А вы нашли в них какие-нибудь послания от обвиняемого к истцу?

– Нет. Не нашли.

На этом допрос заканчивается, и сторона обвинения завершает свое изложение сути дела. Я внимательно смотрю на присяжных. Они по-прежнему не выглядят впечатленными от услышанного. По крайней мере, мне так кажется. Три женщины в первом ряду плотно поджали губы. Я почти что представляю их сидящими на обочине и вяжущими носки, не обращая внимание на мимо проезжающие телеги.

Прокурор тоже явно не в восторге от того, как повернулся ход данного дела. Он знает, что дальше будет только хуже. Время уже давно перевалило за вторую половину дня, и все мое тело просто одеревенело от столь долгого сидения. Я стараюсь как можно более незаметно распрямить спину и размять шею так, чтобы не бросаться в глаза.

Барбара встает со своего места:

– Ваша честь, есть несколько вопросов служебного порядка, которые я хотела бы обсудить с вами в отсутствие присяжных. Учитывая позднее время, могу ли я предложить, чтобы они были отпущены на сегодня?

Судья соглашается и просит присяжных вернуться завтра в обычное время. Они выходят, оглядываясь по пути на Джереми и на публичную часть зала суда. Я проследила за их взглядом и поняла, что они смотрели на Фрею, сидящую на первом ряду. Она сидит там совершенно одна, сама по себе.

Возбуждение в клубе поклонниц Джереми улеглось, и теперь в суде осталась только пара девочек-подростков, злобно сверлящих Фрею глазами. Она же сидит, прислонившись к балкону галереи публичной части зала суда, стиснув побелевшие костяшки пальцев в кулак. Я отворачиваюсь и, опустив голову, дальше слушаю речь Барбары.

– Ваша честь, – продолжает она, когда присяжные уходят, – я хотела бы заявить ходатайство о снятии с подсудимого обвинения по данному делу из-за полной несостоятельности и отсутствия доказательной базы.

Судья кивает, приглашая ее продолжать.