Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов

— Нет… дом наш сейчас там… далеко, — сдержанно ответила я, вопросительно посмотрев на Сепа, — и нам нельзя задерживаться, а то чего доброго соседи и знакомые спохватятся.

— Вполне логично. В таком случае вы правы, — согласился тот же товарищ.

Вопрос о дате отъезда из Москвы был решен.

Как говорится, встречать — не провожать.

И остающимся всегда тяжелее, чем отъезжающим. Так было и на этот раз. Моя тетя Варвара Михайловна трогательно обняла меня, крепко поцеловала и, не в силах сдержать набегавшие слезы, с трудом глотая подступивший к горлу комок, просительным тоном сказала:

— Пожалуйста, родная, очень тебя прошу писать нам по возможности почаще… Хотя бы даже на клочке газетной бумаги или на чем угодно… Черкните только несколько слов, и мы будем рады, что вы здоровы, что все у вас благополучно.

Мне было бесконечно жаль эту худенькую, седовласую, с поблекшими голубыми глазами женщину, и я как можно нежнее прижала ее к себе и обещала впредь писать чаще. При ее упоминании о письме, написанном однажды на полях газеты, я улыбнулась, мысленно вернулась к тому дню, когда действительно такой случай имел место. Но не рассказывать же ей сейчас, почему так получилось!

А тогда сложилась неблагоприятная обстановка на международной арене. По указанию Центра личные контакты и тайниковые операции были временно отменены и связь шла только по эфиру. Спустя некоторое время Центр вызвал нас на встречу с курьером в третью страну. Тогда он передал нам целую пачку писем от родных.

— Прочтите их, пожалуйста, и верните мне. А ваши письма я возьму с собой.

— Как жаль. У нас писем нет. Не решились провозить их через несколько границ, — с огорчением пояснил Сеп.

— Это можно сделать и сейчас. Я подожду, — мягко сказал он.

Вот тогда-то и написали мы письма родным на полях газеты, так как был воскресный день, магазины и киоски не работали. Кроме того, мы даже смогли послать с курьером небольшие посылочки, то есть то, что оказалось при себе: Сеп отдал собственные часы для отца, а я свою дамскую сумочку и шелковую косынку тете Варваре Михайловне.

Обратный наш путь пролегал через ряд стран, в том числе и через Италию. Вышли на берег в порту Мессина на Сицилии и остановились в ближайшем курортном пансионате. Все время проводили на пляже, обильно смазываясь кремом для загара. Надо ведь своим внешним видом подтвердить окружению легенду пребывания на жарком Средиземноморье. В душе посмеивались: приобретать спешный «оперативный» загар приходилось в связи со служебной необходимостью. Такое случается, вероятно, только у нелегальных разведчиков.

В морском порту под конец нашего пребывания появились русские торговые суда — сухогрузы. На берегу зазвучала русская речь. Местные торговцы быстро прознали, что суда направлялись из Одессы на далекую Кубу. Неподалеку от нас расположились два кряжистых, обветренных морскими ветрами молодца, видимо, старпом и капитан, и, полагая, что вокруг никто не понимает по-русски, завели между собой разговор, которому мы в тот момент не придали значения.

— Что-то у меня на сердце неспокойно, Митрич, — жаловался капитан. — Авральная ночная загрузка, по опыту знаю, часто приводит к ЧП.

— Что и говорить, Иван Павлович, в спешке про восьмой док умудрились забыть. Большой «бэмс» намечается. Опростоволосились.

— Ты чего имеешь в виду, Митрич?

— Чего, чего. «Чушки» загрузили, а «изделие» — то в восьмом доке осталось. «Сапоги» их, оказывается, туда завезли.

— Так ты куда смотрел, разбитая посудина?

— Куда и все, «быстрей, не мешкай, майна — вира». Это уж на утро, когда к Греции подходили, «сапог» аж разинул рот: «А восьмой док разгрузили?» Тьфу! Японский бог…

— Тут не «бэмс», Митрич получается. Головы наши полетят… Да и «сапоги» не отвертятся… Разборка будет крутая…

По возвращении в страну нас ожидал «сюрприз». Оказалось, что продолжительное отсутствие не на шутку встревожило проживавшую на соседней вилле семью, с которой мы поддерживали добрые отношения.

— Как хорошо, что вы вернулись! Не представляете себе, как мы волновались, — щебетала не в меру озабоченная соседка. — Хотели уже обратиться в полицию, так как полагали, что с вами случилось несчастье в дороге.

Нам только этого еще не хватало!

Беспокойство соседки было не лишено оснований, так как только состоятельные люди могут позволить себе столь длительное путешествие во время отпуска.

— Но ведь мы же говорили, что едем путешествовать по Средиземному морю, — мягко напомнила я.

— Знать-то мы знали. Но жизнь есть жизнь… Да мало ли что могло произойти в пути. От несчастного случая никто не застрахован.

— Все обошлось. Мы отлично провели отпуск и будем вспоминать с удовольствием…

Из дальнейшей беседы с соседкой выяснилось, что и Морис Добривое, обеспокоенный нашим долгим отсутствием, недавно навещал ее и интересовался, что ей известно об «отпускниках».

Вечером мы позвонили Морису, в общих чертах поведали о впечатлениях от своей поездки и договорились в ближайшее воскресенье встретиться.