Всё будет хорошо

Стас поднялся, и, не накидывая куртки, в свитере, как был, вышел из домика. Проваливаясь по колено в снег, он добрался до Гели. Та вздохнула, перевернулась на спину, улыбнулась робко. Глаза ее расширились от удивления и ужаса. Стас непроизвольно облизнулся. Язык у него был черный, тонкий и длинный. Он склонился к ней, такой ароматной и горячей…

Серая тень, как молния, мелькнула между сосен, ударила Стаса в грудь и опрокинула в снег.

Геля поднялась, отряхнула снег с куртки.

— Ах ты, змееныш! — воскликнула она возмущенно.

— А, так он водяной змей, — сказала Ната, появляясь из тени. — Понятно, как он рыбу приманивал…

Волк для поддержания разговора глухо зарычал. Из пасти у него пахло гречкой. Стаса прижимал к земле уникальный экземпляр волка-вегетарианца. Капли слюны упали Стасу на лицо. Он поморщился.

— Что бы с ним такого сделать? — задумчиво произнесла Геля.

— Зубы у него хорошие, ожерелье можно сделать, — ответила Ната таким тоном, что у Стаса немедленно заныли все зубы.

— Сдаюсь, сдаюсь, — стараясь, чтобы голос его звучал небрежно, произнес он. — Уберите своего пса…

Он кинул взгляд на Гелю поверх серых мохнатых ушей и пасти. Этот взгляд был в своем роде произведением искусства и обладал убойной силой, которая в тротиловом эквиваленте тянула бы минимум на килограмм.

— Отлично, вот так и держи, — сказала Геля волку, словно бы и не заметив взгляда Стаса. — О, придумала! Ната, тут бы надо сначала стереть слой иллюзий, а форму я закреплю…

Ната подняла руку, стащила с нее варежку и принялась разминать пальцы. Каждый, кто умеет рисовать, умеет и стирать нарисованное — неважно, тобой или кем-то другим. Стас неожиданно ощутил, что лежит в сугробе в одном тонком свитере, и снег уже забился под воротник и даже под ремень.

— Посиди вон там, — обратилась Ната к волку.

Она махнула рукой на идущую от домика дорожку.

— Если кто пойдет, тряси ушами и вой заунывно.

Волк вопросительно наклонил голову, а затем помахал ею так, что крупная серьга только чудом, казалось, не вылетела из уха.

— Да, так, — подтвердила Ната.

Волк слез со Стаса, и, бороздя грудью снег, потрюхал к дорожке. Но Стас не ощутил облегчения, словно и не убрались с его груди семьдесят килограмм живого веса. Он вдруг заметил, как его собственные руки поднимаются вверх.

— Истинный облик — интересная вещь, — медленно произнесла Геля. — Многое, что мы можем сделать, натянув на себя поддельную личину, мы не в силах осуществить в своем настоящем виде…

Натянулись и лопнули рукава свитера; кожа на обнаженных кистях забугрилась, пошла трещинами, сменилась чешуей самого отвратного вида. И чем сильнее руки Стаса становились похожи на неуклюжие клешни, которыми ни за что не удержать удочку, тем дальше и недосягаемее становился Кубок Викингов, до которого ведь было уже рукой подать! Стас плакал. Слезы замерзали на его щеках, царапая кожу, но он уже не чувствовал этого. Как и не чувствовал мороза хитин клешней.

Луна смотрела на то, что происходило на пятачке снега между домиком и соснами.

И, кажется, улыбалась.

Все деньги, вырученные с продажи электронной копии сборника, будут направлены на благотворительные цели — в Копилку фэндома.

http://gviz.ru/ebooks

НЕПРАВИЛЬНЫЕ ПЧЕЛЫ Юлия Сиромолот

— Ай!

Фрау Ингеборга Винтер крепко хлопнула себя по шее. Что-то острое впилось в кожу, что-то холодное хрустнуло в ладони.

Это было насекомое. Большое крылатое пучеглазое насекомое с полосками на брюшке. Пчела. Но как? Здесь? У нее дома? Укусила? Хотя нет, у них же нет зубов… челюстей… Как это правильно сказать — ужалила? Шея болела. По белоснежной коже — фрау Ингеборга видела это в зеркале — стекала пронзительно красная капля. Не кровь, конечно, впрочем, кровь и не бывает такого цвета — как ярмарочный леденец…и она не пахнет леденцом… и не бывает такая приторно сладкая на вкус. Фрау Ингеборга озадаченно облизнула липкий от сахарного сиропа палец. Пронзительным взором уставилась на мертвое насекомое. Взгляд фрау Винтер, когда она того хотела, был вполне подобен ледяному пламени — прожигал и замораживал одновременно, но сейчас она просто стремилась получше разглядеть странное создание.

Конечно, оно было неживое. Совсем неживое — внутри полосатого тельца фрау Ингеборга разглядела мельчайшие колесики, крохотные алмазные подшипнички и микроскопическую, но мощную эфиропотенциальную батарею.

Фрау Винтер вздохнула и вышла, направляясь из личных покоев в крыло, отведенное Гонорию.

Возможно, мальчику будет интересно взглянуть. Кто знает, что ему будет интересно.