Всё, чего ты хотела

– Пирог сама пекла? – спросил Эдди.

– Да, утром.

– Хочешь подсластить пилюлю?

– В каком смысле? – Она рассмеялась, но он ее не поддержал.

– Ты никогда ничего не печешь. Что происходит?

Айрис разлила по чашкам кофе, добавила молока и помешала:

– Ладно. Я должна кое-что тебе сообщить. Тебе не понравится.

– Ты беременна?

– Хуже.

– Ты решила стать мужчиной?

– Эдди…

– Прости.

– Слышал про «Жизнь на Никте»?

– Да, – медленно произнес он. Рот у него сам собой открылся, но при этом он продолжал улыбаться, как будто заранее не верил в то, что она собиралась сказать.

– Меня взяли, Эдди. Я буду жить на Никте.

Он молчал. Испытующе смотрел ей в глаза, надеясь, что морок рассеется и она рассмеется: типа шутка. У Айрис затряслись руки. Она зажала их между коленями.

– В июне я уезжаю из Лондона. – Она смотрела в стол. – Сначала в Калифорнию для обучения, но сюда уже не вернусь. В сентябре отправляюсь на Никту. Но ты никому не говори. Мне разрешили рассказать только самым близким людям.

Она подняла глаза. Эдди по-прежнему хранил молчание. Он застыл и больше не улыбался, даже не смотрел на нее.

– Ты шутишь? Дурака валяешь, да?

– Нет.

– Я тебе не верю. – Он помотал головой.

Айрис никогда не видела его таким серьезным, таким растерянным. Совсем на себя не похожим. У Эдди все всегда было просто и логично и всем проблемам находилось решение.

– Ты первый, кому я рассказываю. Даже родители еще не знают. И Киран тоже.

– Где она? – тихо спросил он, глядя на пирог, к которому не притронулся. Глаза у него горели, а веки покраснели, как будто он вот-вот заплачет.

– У родителей.

– Значит, это прощальный пирог.

– Нет!

– Понятно. – Он поднялся и, не глядя на нее, вышел из кухни.

– Эдди.

Он схватил куртку и шлем, но не надел их, потому что хотел как можно скорее уйти. Айрис наблюдала за ним, стоя в дверях кухни.

– Эдди.

– Что? – Он смотрел в сторону.

– Я думала, ты будешь…

Он повернулся к ней.

– Что? Ты думала, я буду умолять тебя остаться? – Он говорил зло и жестко.

– У меня есть две недели, чтобы решить.

– Но ты уже приняла решение, не так ли?

Айрис не ответила.

– Чего ты от меня хочешь? – рявкнул он.

Айрис вздрогнула.

– Не кричи на меня.

– Иди к черту! Вали хоть на Луну и живи там, если хочешь.

– Это планета.

Эдди, уронив вещи на пол, вернулся и схватил Айрис за запястья.

– Ой, больно! – притворно вскрикнула она, хотя больно ей не было. Она попыталась вырваться из его хватки, надеясь про себя, что он ее не выпустит. По ее лицу потекли слезы. – Не бей меня.

– Боже, я не собираюсь тебя бить, – сказал он, перемещая руки с запястий на плечи. – Вообще, что, черт возьми, происходит?

Слезы капали с лица Айрис на футболку, пропитывая ее влагой. Из носа текли сопли, но она не могла их утереть, потому что Эдди был очень близко. Ее сотрясали бесконтрольные рыдания, она хрипела, как животное. В первый раз за долгие годы она плакала в присутствии другого человека.

– Скажи мне, Айрис. Пожалуйста.

– Я… я… я… не могу говорить.

– Просто дыши. Я никуда не уйду. Расскажи мне, что происходит.

– Не могу, Эдди, не могу.

– Что не можешь?

– Не могу, не могу, не могу тебе рассказать.

Он отпустил ее. Айрис утерла лицо ладонями и вытерла их о джинсы. Вся нежность Эдди куда-то улетучилась. Он вздохнул, как разгневанный родитель.

– Зачем ты на это идешь? – спросил он, не глядя на нее.

– Потому что я так хочу. Это моя жизнь. – Она чувствовала, как слезы на лице кристаллизуются в соль.

– Есть вообще кто-нибудь, кто тебе небезразличен?

– Что за вопрос?

– Ну, есть или нет?

Ярость закипела у нее внутри, гнев на всех и вся: на Эдди, на мать, на отца, на себя, на планету – на эту жуткую планету.

– Ты даже не представляешь себе, насколько мне не все равно.

– Вранье.

– Ты меня совсем не знаешь.

– Здесь ты права. – Он едва не рассмеялся. – На самом деле не знаю. – Его глаза предательски заблестели.

«Почему, – подумала Айрис. – Почему он обо мне плачет?»

Эдди повернулся и пошел к входной двери. Айрис последовала за ним, обняла его за талию. Он весь напрягся и отскочил – ему было отвратительно ее прикосновение.

– Не трогай меня. – Он поднял руки, как будто она собиралась его арестовать.

Она отняла ладони. Он не обернулся.

– Не уходи, пожалуйста, – попросила она. – Я ужасный человек. Сама знаю, что это так.

– Я не хочу больше с тобой разговаривать.

– Пожалуйста, никому не говори. Я должна послать тебе специальную форму…

– Айрис, замолчи.

Эдди взял вещи и вышел за дверь, спустился по лестнице со своим велосипедом и, не оглядываясь, ушел. Айрис вернулась на кухню, выпила обе чашки кофе, съела оба куска пирога и снова расплакалась – это были слезы не только облегчения, но и грусти.

Вернувшаяся вечером Киран прошла прямиком в комнату Айрис и улеглась рядом с ней на кровать.

– Ну, как родители?

Киран пожала плечами, но ее взгляд был полон любви.

– С ума сходят, как обычно. – Семья у нее была огромная: бесконечная сеть тетушек, дядюшек и двоюродных братьев и сестер, разбросанных по всему свету. Киран никогда не покинула бы Землю. Ей бы такое и в голову не пришло.

– Хочешь пирога с орехом пекан? Сама испекла.