Всё, чего ты хотела

Опустившись на четвереньки, она забралась под приборную доску и, волоча по полу огромный живот, поползла. Как и описывала Эбби, влево уходил черный тоннель, в который она с трудом, но протиснулась. Айрис поползла по тоннелю, собирая со стенок пыль. От тепла ее тела тоннель нагрелся, ей стало жарко и захотелось поскорее выбраться наружу. «Что, если я застряну?» – испугалась Айрис. Тогда ей не выбраться, пока она не родит прямо здесь. Но она не застряла. Добравшись до конца тоннеля, она очутилась в небольшой комнате. Сбоку находилось окно метра полтора высотой, захватанное и заляпанное руками тех, кто стоял здесь до нее, набираясь смелости выйти наружу. Нагнувшись, Айрис смотрела сквозь стекло на размытую от грязи розовую дымку. Это конец? Или нет? Пошевелился ребенок.

– Прости меня, – сказала Айрис. – Нам придется это сделать.

Кто-то вздохнул, совсем недалеко, но рядом никого не было.

– Господи, – услышала она мужской голос из-за стены справа.

Обыкновенная металлическая стена, ничего особенного. Вдруг что-то тренькнуло, стена сдвинулась, и взору Айрис предстала комната, полная электрических приборов: оборудование, провода, лампы; пиканье, гул, тиканье. На полу – тонкий матрас, заваленный одеялами и заставленный грязной посудой. Из-за экрана появилась голова, Айрис чуть не вскрикнула.

– Боже мой, – поразилась она. – Норман.

– Да, привет. – Он поднял руку, приветствуя ее. На лице ни одной эмоции – ни удивления, ни гнева, ни особого интереса, просто констатация: вот и ты.

– Извините, не ожидала вас увидеть. – Почему она извинялась?

Норман сдвинул расколотые очки с носа на лоб. Он сильно похудел. Под немытой кожей проступал череп, безжизненно болтались длинные седые волосы. Он не убирал их с лица.

– Как дела? – произнес он со своим странным, неопределимым акцентом. При натужной улыбке обнажились темные пеньки зубов.

– Нормально, – ответила Айрис, но тут же исправилась. – Вообще-то не очень. Ни у кого не нормально. – Раньше она с ним практически никогда не разговаривала. – Где вы все это время были?

– То здесь, то там. В основном здесь.

У Айрис сердце бухало в груди, в горле пересохло. Так же сильно она волновалась, когда ей приходилось разговаривать с Роджером во «Фридом энд Ко» – то же чувство своей незначительности, почти полной незаметности. Глупо и бесполезно испытывать его здесь и сейчас, ведь скоро конец всему. «Он простой смертный», – убеждала она себя.

– Ты последняя, – заметил Норман. Переступив через обломки аппаратуры, он подошел к ней очень близко и бросил взгляд на живот. – Вы оба последние. – От него пахло грязным телом, горечью, будто он несколько месяцев не мылся.

– А приз нам полагается?

– Билет до Земли в одну сторону. Ха-ха! – Он широко улыбнулся, как будто удачно сострил.

– Вообще-то, Норман, последний – вы. Я ухожу.

– Ты не сможешь вернуться.

– Знаю.

– Нет, не знаешь. – Он скрестил руки на груди. – Вы, ребята, ни черта не знаете.

Сердце у Айрис колотилось с такой силой, что было больно. Ее охватило жуткое ощущение, словно перед важной презентацией во «Фридом энд Ко», где она должна доказать боссам, что достойна своего места. Последняя блестящая презентация, настоящее самопожертвование.

– Откуда вы знаете, что я последняя? – поинтересовалась она.

– Видел тебя в кадре. Уже много дней больше никто не появлялся.

– Но все камеры сломаны.

– Одна пока работает. Смотри. – Он указал на висящий на стене экран: в кадре пустой коридор. – У тебя есть воображаемый друг?

– А?

– Ты все время с кем-то разговариваешь.

Оставив вопрос без ответа, Айрис покачала головой:

– Что вы все это время делали? Прятались здесь?

– Взял передышку.

– Бросили нас, значит. Даже объявить о завершении шоу порядочности не хватило. Наметить какой-то план…

Норман презрительно усмехнулся.

– Никакого плана не было. О рисках вы знали. – Он потер пальцами лицо, размазывая по коже грязь. – Никого из вас насильно сюда не тащили.

– Ну, больше никого нет. – Айрис вдруг поняла, что ничего не знает о Нормане: был ли он женат, есть ли у него дети, кого он оставил на Земле. Никто не рассказывал ничего, что говорило бы о нем как о живом человеке. – Что вы намереваетесь теперь делать?

– Оставаться здесь до конца.

«Как в песне Дайдо», – подумала Айрис.

– А когда конец?

– Конец есть конец. – Он помолчал. – Ты жалеешь, что попала сюда?

– К чему этот вопрос?

Айрис переместилась из этой комнаты в предыдущую и повернулась к окну. Нет, она еще не готова. Но будет ли готова когда-нибудь? Двадцать лет назад, глотая те таблетки, она была готова. Если бы они сработали быстрее и ее не вырвало, на Земле от Айрис не осталось бы и следа. Ушла бы в возрасте шестнадцати лет – и ничего подобного не случилось бы.

– Ну, вперед, – подстегнул ее Норман. – Открывай окно. Что, не хочешь, чтобы я видел?

– А ты ведь тот еще козел, да?

Норман ткнул в нее пальцем.

– Таких высот, каких я достиг, не добиться, если не…

– Если не быть козлом? Да ты просто заурядный мерзавец.

Он вздохнул, не глядя на нее, и пошел на свое место, но по пути зацепился за валяющееся на полу оборудование и споткнулся.