Всё, чего ты никогда не узнаешь

Ей не за что извиняться, она ведь ничего не знает. Да и вопрос был вполне обыденный.

– Все в порядке, – отвечаю я.

Бекка протягивает руку через стол и крепко сжимает мою ладонь. Я улыбаюсь ей и изо всех сил пытаюсь отстраниться от мрачных мыслей.

Мы всегда говорили о детях. Я хотела двух мальчиков, а Калеб двух дочерей. Но мы никогда не ссорились об этом и говорили, что у нас будет и тот и другая. Больше двух я не хотела, Калеб был со мной солидарен. Всерьез мы об этом задумались два с половиной года назад. Потом как-то незаметно прошло полгода, мы прошли все обследования и начали пытаться.

Мы пытаемся и по сей день. Уже прошло два года, но результата нет. Дело никогда не было во мне, я и до сих пор остаюсь вполне способной к зачатию женщиной. Примерно год назад по результату анализов, доктор сказал Калебу, что у него астенозооспермия. Но это не так страшно, как кажется и в девяноста процентах из ста эта патология поддается лечению. Но Калеб не попал в это подавляющее число. Чуть позже все оказалось намного сложнее и даже искусственное оплодотворение нам не помогло. Мы потратили на лечение целое состояние. Но никогда не сдавались.

До сегодняшнего дня. Конечно, начала сдаваться я. Мне надоели попытки, бесконечные мысли и постоянные разговоры. Я вижу, как ему больно от этого. Я вижу, что он винит себя. Как он смотрит иногда… это сводит с ума. Словно он считает себя помехой на моем пути. Да, я хочу иметь детей. Я ужасно хочу стать матерью. Но я хочу его детей, это важно. И последняя мысль начинает пугать. Чем больше я хочу ребенка, тем больше осознаю, что хочу его здесь и сейчас только для того, чтобы спасти свой брак. Дети не должны появляться на свет по таким причинам. В моем понимании это неправильно. Дети никого не должны спасать, это отдельный человек, которому ты даешь жизнь. Свои ошибки мы должны исправлять сами.

Со временем Калеб стал этим одержим, и меня начала пугать и отталкивать эта одержимость. Я больше не могла делать так, чтобы мы оба были в порядке. Устала создавать иллюзию. Мне стало казаться, что он тоже пытается завести ребенка, чтобы доказать себе, что он может. Это превратилось в какую-то борьбу.

И все это начинает рушить наш брак. Это еще раз доказывает то, что дети не должны появляться лишь для того, чтобы кого-то спасти или чтобы кто-то мог что-то доказать.

* * *

Мы помирились. Калеб отправил мне цветы, пока был на работе, а я в своей студии. Я сделала фото огромного букета роз, который привез мне курьер, и подписала «спасибо». Он написал в ответ, что любит меня.

Мы помирились, но недосказанность осталась.

Обычно Исайя и Эшли приглашают к себе в гости в те дни, когда Эшли не нужно на следующий день на работу. А на работе она практически постоянно, потому что репетиторы по испанскому, как оказалось, нужны всегда.

Они живут в другой части города, но не далеко от центра. Их квартира в многоэтажном доме довольно просторная, а окна открывают вид на «золотой треугольник».

Исайя работает в компании Калеба почти три года, как и Джозеф, который вместе со своей женой Мирой всегда составляют нам компанию на наших редких посиделках. В такие вечера Эшли обычно готовит ужин, я приношу с собой салат, а Мира что-нибудь сладкое на десерт.

После съеденного ужина и выпитых двух бутылок вина (в основном Мирой и Эшли), мы играем в «Кто я?». Несмотря на примитивность игры, фантазия Джозефа заставляет всех ломать головы, что же написано на стикере на его лбу. Он умеет давать противоречивые подсказки, по которым ты просто-напросто не можешь угадать, но в итоге все оказывается даже слишком просто.

Пока остальные продолжают играть и смеяться над Эшли, у которой на лбу написано «Леди Гага», я уношу несколько грязных тарелок на кухню. Следом за мной появляется Исайя – вечно улыбчивый и с ироничными цитатами на своих футболках. Сейчас на нем оранжевая с цитатой «ненавижу надписи на футболках». Звучит смешно, если знать, {сколько} у него подобных футболок. Такое ощущение, что он еще ни разу не надел одну и ту же дважды.

– А ты быстро угадала принцессу Диану, – говорит он, доставая из холодильника бутылку воды.

Я вздыхаю.

– Похоже, это единственный случай, когда Джозеф накидывал грустные подсказки.

Исайя выпячивает губу.

– Да уж. Ты права. Как дела? Калеб сказал, что ты снова пропадаешь в студии.

Какая же это новость для всех вокруг, кроме меня.

– Ну да, все прекрасно.

– Здорово.

Пока Исайя пьет воду, я кое-что вспоминаю.

– Кстати, как вы умудрились застрять по дороге из боулинга?

После мелкой ссоры из-за собеседования я совсем забыла по какой причине Калеб уехал, не досмотрев со мной шоу. Мы просто помирились и даже не обсуждали собеседование, решили, что толку в этом нет.

Исайя смотрит на меня в изумлении.

– Какого боулинга? Когда?

И тут я понимаю. Калеб меня обманул. Я ведь не видела, что это звонит Исайя, я просто поверила своему мужу на слово. На меня накатывает паника, но за секунду она сменяется апатией. У нас никогда не было серьезных причин лгать друг другу. И вот теперь они появились.

Я выдавливаю из себя улыбку.