Всё, что мы обрели

– Я знаю, что была не права, что позволила всему этому затуманить мой разум, но в то же время я все еще думаю, что мне было нужно, чтобы он оторвался от меня. И я до боли скучаю по нему, но я должна была научиться быть наедине с собой. – Я глубоко вздохнула и посмотрела на брата. – Ты будешь смеяться. Или злиться, не знаю. Но когда ты появился, я снова почувствовала себя… маленькой. Потому что у меня было искушение приехать и увидеть тебя в Сиднее, и я не сделала этого, чтобы попробовать доказать себе, что смогу вынести мысль о том, что не получу объятия, приземлившись.

Оливер сморщил лоб и покачал головой.

– Не делай так. Не шарахайся из одной крайности в другую. Я понимаю, о чем ты говоришь, и согласен, что тебе полезно научиться решать свои проблемы, не опираясь постоянно на других. Но иногда можно и опираться, Лея. Это не значит, что ты должна быть одна всегда и везде. Я твой брат, и я протяну тебе руку помощи, когда ты попросишь. В этом и есть суть отношений – отдавать и получать. Это не плохо, совсем не плохо.

– Но это эфемерно. И опасно.

– Нет, если воспринимать это адекватно. Мне не нужна Бега, чтобы жить, не нужен Аксель или Нгуены; я много лет жил без них, и, посмотри на меня, вот он я. Я могу решить свои проблемы сам, хотя было бы неплохо получать небольшую помощь, и это не то же самое, что зависеть от них. Я не нуждаюсь в них, – повторил он, – но я хочу, чтобы они были в моей жизни. Это тоже выбор. Ты тоже не нуждалась в том, чтобы увидеть меня сегодня, это точно, но я здесь, и я надеюсь, что это к лучшему.

Я обняла его, улыбаясь, и постаралась насладиться его обществом в те часы, которые нам оставалось провести вместе. Поэтому я настойчиво пригласила его на ужин на свои оставшиеся сбережения, как бы он ни сопротивлялся и ни пытался заплатить, подбивая официантку принять у него деньги. Он бросил на меня сердитый взгляд, когда ему это не удалось.

– Почему ты такая упрямая?

– А ты почему такой?

– Наверное, это гены.

Я рассмеялась и, когда нам принесли чек за ужин, увидела, что официантка написала на обратной стороне свое имя и номер телефона. Я подняла бровь, когда мы шли по улице и на нас падал мелкий моросящий дождь. Кажется, он не мешал никому из нас.

– Да уж, ты точно легко кадришь девушек.

– Годы опыта.

– Иногда я предпочитаю не думать слишком много о ваших с Акселем студенческих годах, – сказала я, скомкав бумажку и выбрасывая ее.

– О, поверь, это к лучшему, – засмеялся он.

– Не смешно! – Я подтолкнула его.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал, – с ностальгией улыбнулся он, но затем посерьезнел. – Мы не можем изменить того, кем были, но можем решить, кем хотим быть. Я помню, как сказал это Акселю, мол, вот ты думаешь, что этого никогда не произойдет, и в тот день, когда ты меньше всего ждешь, кто-то появляется и переворачивает твой мир с ног на голову. Наверное, я был слишком сосредоточен на себе, чтобы понять, что именно это произошло с ним. – Он щелкнул языком. – Иди сюда, малышка.

Он обнял меня за плечи и прижимал к себе, пока мы не дошли до входной двери общежития. Он уже думал пойти в гостиницу, но я настаивала, пока он не согласился переночевать в моей комнате. Мы расстелили на полу несколько одеял и в итоге лежали, разговаривая о жизни, о наших родителях, о тех днях, которые должны были ценить гораздо больше, а теперь так часто вспоминаем.

– Мама любила ту песню Supertramp, как ее?

– The logical song, я недавно купила пластинку, – сказала я.

– Ты танцевала под нее на кухне вместе с мамой.

– Я была очень маленькой, почти не помню этого.

– Я тоже много чего забыл, – вздохнул он, глядя в потолок спальни, освещенный лишь фонарями с улицы. Шум дождя составлял нам компанию. – Но я помню, что в доме всегда была музыка.

– И цвет. Много цвета, – добавила я.

– Да, цвет повсюду.

– Тебе завтра рано вставать.

– Да, надо теперь постараться заснуть.

– Спокойной ночи, Оливер.

– Спокойной ночи, малышка.

125. Аксель

Мне было нелегко просить Оливера приехать на один день в Байрон-Бей, но ситуация была деликатная, и, хотя я мог бы ничего ему не говорить, я хотел, чтобы он там был.

Мы встретились за ланчем в небольшом заведении на набережной, и там, когда пинаколада была почти допита, я рассказал ему, чем мы займемся вечером. Сначала он растерянно моргал, но когда я поведал ему подробности и объяснил, что мой отец и Джастин будут нам помогать, то он расхохотался во весь голос.

Итак, мы это сделали. Мы приступили к выполнению плана.

Когда наступила ночь, мы поехали забрать их. Сначала я заехал за папой, а потом мы остановили машину перед домом Джастина. Оливер разразился смехом, когда увидел, что он подходит, одетый во все черное с ног до головы. Он забрался на заднее сиденье.

– Ты чего смеешься? – пробормотал он.

– Ничего. Мы просто удивились, что ты так серьезно к этому отнесся, – сказал я.

– Тебе не хватает балаклавы для маскировки, – добавил Оливер.

– По-моему, ты выглядишь круто, сынок, – улыбнулся ему папа.

– А вы хотели, чтобы я нарядился в неон? – жалобно спросил он.