Всё, что мы обрели

Когда мы добрались до моей комнаты, Аксель взял мой чемодан. Я последовала за ним, перечисляя все, что я собрала на те несколько дней, что проведу в Байрон-Бей, потому что у меня всегда было ощущение, будто я что-то забыла.

– Чем ты, черт возьми, его набила? – засопел он, заталкивая все в багажник своей машины.

– Базовые вещи. – Я устроилась на пассажирском сиденье.

– «Базовые»? Одежда, камни и труп?

Я с трудом сдержала улыбку, коря себя за то, что так быстро ослабила вожжи. Но Аксель был так обаятелен, что это заставило меня вспомнить, отчего я так по нему тосковала, и забыть все причины, по которым так его ненавидела в течение этих трех лет.

Я смотрела в окно машины, когда мы проезжали пригород Брисбена. Стоял солнечный летний день, и безоблачное голубое небо сопровождало нас всю дорогу. Мы уже почти выехали из города, когда он включил радио.

Мелодия 3 rounds and a sound окутала нас.

– Так ты собираешься спать в хостеле? – спросил он.

– Да, мне дали неплохую скидку, потому что хозяйка знает Оливера.

– Ты могла бы остановиться у моего брата. – Он небрежно пожал плечами. – Или у меня.

Скорость, с которой я повернула голову в его сторону, должна была ясно показать, как сильно меня взволновало это замечание. Я внимательно смотрела на него, ведущего машину, держащего руки на руле, и удивлялась, как Аксель мог так спокойно воспринимать ситуацию, словно то, через что мы прошли годами ранее, ничего для него не значило. На секунду, всего лишь на секунду, я позавидовала ему. Но потом почувствовала лишь жалость.

Жалость оттого, что Аксель никогда бы не влюбился до смерти. Я же однажды это сделала и очень хорошо знала это чувство, не сравнимое ни с чем другим: мурашки, возникающие от одного лишь прикосновения, пульсация, которую может вызвать одна лишь улыбка, или ощущение, что целый мир вращается вокруг парня, который в моих глазах, несмотря на его многочисленные недостатки, был совершенен.

Спустя некоторое время я поняла, что, возможно, это было не лучшим решением для меня и для сердца, молящего о передышке. И потому я спустила все на тормозах.

Но это воспоминание было со мной.

Я понимала, что чувствуют два безумно влюбленных человека, проходившие мимо меня по улице каждый день, а он… он никогда не познает этих чувств. Ведь Аксель никогда не полюбит кого-то настолько, чтобы бороться за него до последнего, несмотря ни на что, вопреки всему.

– Лея, ты в порядке? Ты не ответила.

Я заставила себя посмотреть на него, хотя это было нелегко.

– Лучше я останусь в общежитии, там удобнее.

– Кому удобнее? – Он поднял бровь.

– Мне, – сухо ответила я.

38. Аксель

Сдерживайся. Это слово не первый раз пронеслось у меня в голове, когда она была рядом. Потому что я сдерживал себя много лет назад, когда начал испытывать к ней чувства; я думал, что это неправильно, что так нельзя, что я не могу допустить, чтобы между нами что-то произошло. Но я потерпел неудачу, из-за того, что дошел до самого дна, и из-за того, что подавление самых первичных желаний оказалось не тем, в чем я был настолько хорош, насколько мне хотелось.

Я снова оказался в той же ситуации. Сдержанный. Не мог перестать думать о том, что она изменила свою жизнь, что у нее появился кто-то другой, что она оставила нас позади. Это было похоже на путешествие в прошлое, к тем забытым ощущениям: чувству, когда она была рядом, а я умирал от желания прикоснуться к ней, хотя не мог; чувству, когда я проглатывал свои слова, свое влечение, свое желание.

Некоторое время я ехал молча, сосредоточившись на дороге. Вдоль асфальта высились лиственные деревья, и у меня было странное чувство, что каждый километр, который мы оставляли позади, приближал меня к ней, словно мы ехали домой. И отчасти так оно и было, хотя бы на время. Я посмотрел на нее. Откинувшись на сиденье, она глядела в окно на размытый пейзаж.

– Помнится, ты была более разговорчивой.

– Правда? – Она подняла брови.

– Не считая того года, когда ты молчала, конечно.

– Очень смешно, – пробормотала она и снова отвернулась.

– Тебе действительно нечего мне рассказать? Ты не делала ничего интересного три года? – настаивал я, потому что, как всегда, предпочитал ее угрюмость и резкие реплики молчанию, потому что молчание Леи… было угрожающим.

Она сморщила нос и уставилась прямо перед собой.

– Рисовала. Училась. Гуляла.

– Ошеломительно много подробностей.

– Почему бы тебе не рассказать что-нибудь о себе?

– Я не так уж много сделал, правда.

– Ну, сменил работу, выходит?

– Я по-прежнему занимаюсь иллюстрациями, но теперь разборчивее выбираю заказы. Остальное время провожу в галерее, хотя четкого графика у меня там нет, – уточнил я.

– Как ты попал туда? – спросила она.

– Ты действительно хочешь знать эту историю?

Лея кивнула и закинула ногу на ногу. Я на секунду отвел взгляд от дороги. Подумалось, что сделай она так три года назад – моя рука уже была бы между ее бедер, хотя бы для того, чтобы подразнить ее. Я глубоко вздохнул.