Всё, что мы потеряли

На вершине нас встретил морской бриз. Я осмотрелся: бескрайний океан, волны, разбивающиеся о скалы, пышная зелень под ногами и стая дельфинов, нарушавшая водную гладь.

Оливер потер переносицу.

— Не знаю, смогу ли сделать это.

— Еще как. Дай мне.

Я медленно открыл рюкзак. Оливер отошел на несколько метров, чтобы успокоиться.

Руки тряслись, но я вытащил две урны и поставил их на мокрую траву. Оливер вернулся, не отрывая взгляда от земли. Он подошел поближе, и я обнял его, похлопав по спине.

— Ты готов? — спросил я.

Он протянул мне урну Дугласа, а затем взял урну Роуз. Я подумал, что он сделает это сам, и не сразу среагировал. Я подошел к краю обрыва. Мы посмотрели друг на друга. Оливер глубоко дышал. И затем мы отпустили их, не говоря ничего друг другу. Мы стояли рядом и смотрели на море. Мы прощались.

Ноябрь (весна)

106

Лея

Я закопалась в подушку, когда услышала, что Оливер говорит со мной через дверь комнаты. Резко. Сердито. Разочарованно. Почему он не хотел понять…

Он говорил об университете, о том, что ускорил свой перевод, что уедет в Сидней всего на несколько дней и вернется насовсем. И тогда мы построим планы: найдем общежитие в Брисбене, я сдам выпускные экзамены, он поможет мне с переездом, и мы вместе проведем несколько дней в городе, чтобы я получше его узнала.

Мне хотелось кричать, но я молчала в ответ. Оливера эта тишина убивала, а мне помогала чувствовать себя целостной.

В тот день он не выдержал и подошел к моей кровати, заставил меня повернуться и посмотреть на него. В ярости сел с краю. Я отвела взгляд.

— Знаешь, что я сделал для тебя, Лея? — у него дрожал голос, и у меня защипало в носу, захотелось плакать. — Ты останешься эти дни у Джастина и Эмили и не будешь создавать им проблем, понятно? Эй, я с тобой говорю.

Он убрал мне волосы с лица.

— Пойми, это ради твоего же блага. Это все моя вина. Я не должен был оставлять тебя тут в таком состоянии.

— Ты меня не слышишь! Я тебе сказала уже. Я всегда его любила, это правда…

— Ты не знаешь Акселя. Ты не знаешь, какой он в отношениях, как играет с чувствами, как берет и закидывает на шкаф то, к чему потерял интерес. Может, он рассказывал тебе, как бросил рисовать? Сказал, что, когда все становится сложным, он неспособен биться за это? У него тоже есть свои демоны.

По моей щеке пробежала слеза. Всего одна.

— Это ты его не знаешь, — прошептала я. Он посмотрел на меня с сожалением, и мне захотелось стереть с его лица это выражение. Меня злило, что Оливер осуждает Акселя, что даже не попытался понять ни одно из моих слов за последние дни, что не уважал меня, думал, что может препятствовать этому или что это было ошибкой.

Я отправила последнее сообщение Блэр и встала с дивана, чтобы на цыпочках подойти к двери. Я уже неделю ничего не слышала об Акселе: неделя тишины, неуверенности, когда я ложилась спать каждую ночь в слезах, не понимая, что происходит. Я хотела увидеть его и удостовериться, что все хорошо, что случилась неприятность, которую мы забудем со временем и оставим позади. Оливер в конце концов поймет.

Я попросила об одолжении лучшую подругу, оставалось только бесшумно выйти и вернуться после полуночи обратно. Но я ударилась коленкой о стол в гостиной, выругалась и поднесла руку ко рту, чтобы не закричать от боли. Свет зажегся.

Джастин в синей пижаме стоял передо мной.

— Что ты делаешь, Лея?

— Мне нужно увидеть его. Пожалуйста.

Он потер лицо и бросил взгляд на часы на полке.

— Ужасная идея.

— Я быстро, обещаю.

— Два часа. Если через два часа не вернешься, я приеду за тобой.

Я кинула на Джастина благодарный взгляд — кажется, он единственный понимал нас. У забора стояла припаркованная красная машина: за рулем сидел Кевин, рядом — Блэр. Я забралась на заднее сиденье и обняла ее. Кевин увозил меня в дом, в котором я прожила последние восемь месяцев и который внезапно показался таким далеким, словно я не была там уже несколько веков.

— Спасибо, — прошептала я.

Блэр протянула руку назад и схватила меня за ладонь как в старые времена, как будто мы совершали новое безумство посреди ночи. Мне захотелось расхохотаться, скорее из-за нервов. Я глубоко вдохнула, когда Кевин остановился напротив дома.

— Не спеши. Мы подождем.

Я попрощалась с ними и обошла дом, чтобы зайти с заднего входа. Я только подходила к крыльцу, когда увидела Акселя. Когда мы встретились взглядом, я напряглась: взгляд был другим — холодным, отстраненным, беспокойным. Аксель стоял с потушенной сигаретой в руке, облокотившись на перила. Он поднял голову и медленно осмотрел меня с ног до головы. Меня затрясло.

107

Аксель

Лея на секунду замешкалась, а затем подбежала ко мне и обняла меня, прижимаясь всем телом ко мне, убивая меня изнутри. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, но зря: меня тут же окутал ее запах. С колоссальным усилием я взял ее за плечи и ласково отодвинул.

— Что случилось? Почему ты не отвечал на звонки?