Всё и вся. Рассказы Вельзевула своему внуку

Таким образом, благодаря объяснениям моего «кесджанного результата вне меня», мне, во-первых, стало совершенно ясно, что уже началось вредное воздействие результатов ненормального обычного бытийного существования заинтересовавших тебя трехмозговых существ; и, во-вторых, сам собой разрешился тревожный вопрос моего старого друга, а именно, почему в последнее время трехмозговым существам планеты Марс все труднее и труднее совершенствоваться.

Что же касается решения этого вопроса таким способом, можно сказать, что оно было получено в точности так, как говориться о подобных случаях в одном редко употребляющемся высказывании нашего уважаемого муллы Наср-эддина, сформулированного им в таких словах:

«Никогда не знаешь, кто тебе поможет выбраться из галоши».

И получилось так потому, что мой очень старый друг имел в виду индивидуумов с совсем другими данными и возможностями, чем те, которыми обладали эти мои друзья с Сатурна, всего-навсего обычные трехмозговые существа; мой друг, наверное, и не подозревал, что в большинстве случаев в этих вопросах компетентнее как раз эти обычные трехмозговые существа, приобретающие информацию о всяких истинных космических фактах исключительно лишь благодаря своей бытийной парткдолг-обязанности, чем любые ангелы и херувимы с их готовым Бытием, которые, хотя и усовершенствовали разум до высоких градаций, на практике могут оказаться лишь такими индивидуумами, о которых опять-таки наш уважаемый мулла Наср-эддин говорит:

«Никогда не поймет страданий друга тот, кто не испытал их сам, будь у него и божественный разум и природа настоящего дьявола».

В этом месте рассказов Вельзевула во всей внутренней системе корабля «Карнак» распространились искусственно произведенные вибрации, имевшие способность проникать в общие присутствия всех пассажиров и воздействовавшие на так называемые «блуждающие нервы» желудка.

Это искусственно создаваемое проявление было объявлением пассажирам о том, чтобы они собрались в общей так называемой «джамичунатре», вроде земной «монастырский трапезной», в которой коллективно принимается вторая бытийная пища.

ГЛАВА 46. ВЕЛЬЗЕВУЛ ОБЪЯСНЯЕТ СВОЕМУ ВНУКУ СМЫСЛ ИЗБРАННОЙ ИМ ФОРМЫ И ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ ИЗЛОЖЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ О ЧЕЛОВЕКЕ

После процесса принятия второй бытийной пищи, Вельзевул не сразу возвратился из «джамичунатры», где он обычно проводил время в беседе, а сперва пошел в свой «кесшах».

Кесшах – название, данное тем отделениям на космических кораблях, которые на земных пароходах называют «каютами».

Вельзевул сначала вошел в свой кесшах, чтобы немного охладить свой уже чрезвычайно дряхлый хвост в некоей жидкости, к чему он был вынужден время от времени прибегать из-за старости.

Когда, возвратившись из своего кесшаха, он молча вошел в ту часть корабля «Карнак», где они обычно проводили время, он вдруг увидел следующую непривычную для него картину: его любимый внук Хусейн стоял в углу лицом к стене, закрыв глаза руками, и плакал.

Глубоко тронутый Вельзевул, быстро подошел к Хусейну и голосом, полным беспокойства, спросил его:

– Что случилось, мой дорогой мальчик? Ты в самом деле плачешь?

Хусейн хотел ответить, но было видно, что рыдания его планетарного тела не давали ему говорить.

Только через некоторое время, когда планетарное тело Хусейна немного успокоилось, он, глядя на своего дедушку очень грустными глазами, но с любящей улыбкой, сказал:

– Не тревожься обо мне, мой дорогой дедушка, это мое состояние скоро пройдет. Очевидно, в течение последнего «дионоска», я много активно размышлял, и, по всей вероятности, из-за этого непривычного функционирования «в новом ритме», общий ритм функционирования всего моего общего присутствия изменился.

И теперь, пока этот новый ритм моего мышления не гармонизируется с остальными, уже установившимися, ритмами моего общего функционирования, у меня, вероятно, будут такие ненормальности, как эти слезы.

Я должен признаться, мой дорогой дедушка, что основной причиной возникновения в моем общем присутствии такого состояния было то, что в моем мышлении, по ассоциации, возникла картина положения и участи тех злосчастных высших бытийных тел, которые, вследствие разных случайностей, возникают и наполовину образуются в общих присутствиях земных трехмозговых существ.

Эти ассоциативные мысли, с соответственно растущим во мне импульсом печали, начались еще в джамичунатре во время священного поедания второй бытийной пищи; мысль о них возникла в моем мышлении по ассоциации, когда я был переполнен радостью от всего происходившего там.