Всё имеет свою цену

– Скажи, а над поисками всего того, что, как тебе кажется, ты разузнала, ты трудилась в одиночестве?

– Нет, мне помогали.

– Кто?

– Мои хорошие знакомые. Правда – неофициально.

– Хорошие знакомые – в Дании?

– Один мой друг имеет отношение к гимназии Хеллерупа, прочие – не датчане.

– Американцы?

– Подобный вывод сам собой напрашивается.

– Завтра мы снова с тобой встретимся, позже я позвоню и уточню где и когда.

Графиня неуверенно ответила:

– Я постараюсь сделать все…

– Стараться не надо. Надо встретиться.

Глава 29

Этот телефонный разговор не стал для Конрада Симонсена особой неожиданностью. Главный инспектор ожидал, что он состоится, хотя и думал, что произойдет это чуть позже, среди дня. Кроме того, он предполагал, что Агнета Бан будет общаться с ним через одного из многочисленных адвокатов, которыми, как все знали, она себя окружила. Тем не менее она позвонила ему сама. Пожилую мадам прямо-таки захлестывала ярость, что было для нее, по-видимому, делом вполне привычным, и в конечном итоге беседа свелась к ее монологу, в ходе которого она осыпала главного инспектора самыми отборными из образчиков площадной ругани. Среди них были даже такие, которых сам Конрад Симонсен никогда в жизни не слышал. Некоторое время он с интересом прислушивался, однако, когда женщина начала повторяться, просто взял и повесил трубку. Арне Педерсен, который только что пришел на работу и, следуя многолетней привычке, начал день с того, что заглянул в кабинет шефа, с любопытством поинтересовался:

– Это что, та самая Бан? Полина вчера звонила мне и рассказала о ней.

– Да уж, выдала мне на всю катушку. Поспать-то удалось?

– Спал чуть не все выходные, так что отдохнул на славу. Между прочим, благодаря тебе.

Конрад Симонсен кивнул. Арне продолжал:

– Ну и что она сказала?

– Просто ругалась. Что, разве не слышно было? Между прочим, не знаешь, что такое «хреноплет гунявый»?

– Не имею ни малейшего представления. Чем же ты ей так насолил, Симон?

Вид у Конрада Симонсена был нарочито невинный.

– Да ничем, ровным счетом ничем. За исключением того, что позаботился о ее безопасности.

– Что означает?..

– Распорядился, чтобы две-три патрульные машины подежурили у входа в ее заведение.

– И как долго?

– С вечера пятницы.

Арне Педерсен ухмыльнулся.

– И разумеется, это вовсе не увеличило прибыль ее заведения?

– Похоже нет, что, кстати сказать, удивительно, ибо, на мой взгляд, нет ничего страшного в сеансах профессионального массажа. Однако при виде наших машин многие из ее потенциальных клиентов, очевидно, решили расслабиться как-то по-другому. Насколько мне известно – практически все потенциальные клиенты.

– Ну, и как долго ты думаешь держать эту осаду?

– Да вообще-то следовало бы снять ее прямо сейчас. Мы и так весьма ограничены в людских ресурсах, и нам есть чем занять своих сотрудников и кроме этого. Пока что мне выделили дополнительные кадры на пять дней, и если хорошенько попросить, я надеюсь выцыганить еще пяток. Хотя, думаю, этого и не понадобится.

– Так чего ж ты тогда бросил трубку?

– Ее тон начал мне надоедать. Она наверняка сама перезвонит, когда поймет, что даже самый высокооплачиваемый суперадвокат не в состоянии запретить полиции находиться в каком бы то ни было общественном месте. Черт возьми, пока не забыл, надо бы записать кое-что из ее ругательств.

Арне Педерсен с досадой поморщился:

– Кстати, относительно памяти… Я тут все выходные – когда не спал, разумеется – ломал себе голову, пытаясь вспомнить кое-что важное для всех нас.

– Ты говоришь какими-то загадками.

– Дело вот в чем: в пятницу мы с женой побывали на родительском собрании. До него я успел пару часиков вздремнуть, так что кое-как выдержал. Ты только представь себе – назначать такие мероприятия на вечер пятницы! Просто не знаю, что там они о себе думают! Да, так вот, у наших близнецов появилась новая классная; отношения с детьми у нее как-то с самого начала не сложились, так что собрание вышло довольно-таки шумным. Но она кое-что сказала, отпустила некое замечание, которое сразу же навело меня на мысль о нашем расследовании… Поверь, это было нечто важное, вот только оно сразу же вылетело у меня из головы, поскольку, как всегда, тут же со своими глубокомысленными рассуждениями встрял этот самодовольный шут – директор школы. Терпеть не могу этого болвана – он меня попросту бесит.

– Да уж, по тебе заметно.

– Вот именно. Но из-за него я так до сих пор и не могу ничего вспомнить: ни того, что сказала классная, ни той идеи, которая возникла у меня в результате ее слов. Знаю только, что это было нечто крайне важное.

– Самое лучшее сейчас – перестать об этом думать; как правило, через некоторое время все само собой вспомнится.

Арне Педерсен неуверенно кивнул. Тем не менее, судя по задумчивому виду, он вовсе не торопился воспользоваться советом шефа.

Раздался телефонный звонок. Конрад Симонсен бросил взгляд на дисплей аппарата.

– Это снова она.

Взяв трубку, он спокойно заговорил: