Всё имеет цену

Уэс. Только не сейчас. Когда я добралась до аэропорта в Вегасе, то обнаружила там, на первой странице бульварной газетенки, портрет Джины де Лука. Заголовок статьи гласил: «Новый амурный интерес Джины», а на фотографии под ним красавица-актриса обедала не с кем иным, как с моим Уэсом. Ладно, не моим Уэсом, но сначала ведь он принадлежал мне, так что согласно имущественным правам он оставался моим, верно? С другой стороны, сейчас им завладела Джина, а кто владеет, тот и имеет, в согласии с законом. Какого черта я вообще думала? Я имела на Уэса не больше прав, чем он на меня. Может, ему и принадлежала часть моего сердца, но не весь комплект. Мы вполне четко это обговорили – и, хотя чувства все еще тлели, мы оба сошлись на том, что пока отложим их в долгий ящик и продолжим жить собственными жизнями. Именно этим я и собиралась заняться.

Жить собственной жизнью.

Швырнув полотенце на песок примерно в десяти метрах от кромки прибоя, я взглянула на аквамариновую гладь. Вода была настолько прозрачной, что я могла видеть песок на дне на тридцать метров от берега или около того, пока дно не уходило вглубь. Вдалеке одинокий серфер в черных пляжных шортах выплясывал на довольно внушительных волнах. Несомненно, он был мастером в своем деле. Некоторое время я наблюдала за ним, завороженная его движениями. Парень пропустил несколько небольших волночек, а затем крутанулся на триста шестьдесят градусов, плюхнулся всем своим крупным телом на доску и принялся загребать обратно в океан. Не прошло и пары секунд, как он вновь вскочил на ноги и взлетел на гребень огромной треугольной волны, балансируя на доске, как профи.

Вскоре серфер направился ко мне, оседлав приливную волну. Все происходило как в замедленной съемке. Сначала взгляд зацепился за черные завитки татуировки, спускавшиеся от плеча к лодыжке. Затем он принялся бродить по мокрым и скользким просторам самой широкой груди, которую я имела удовольствие лицезреть. Тони из Чикаго был самым крупным из знакомых мне мужчин, и на осанку он не жаловался. Тем не менее даже он не мог сравниться с этим гигантом. Мужчина вроде Тая Нико заставлял женщину вроде меня, ростом под метр семьдесят пять и с пышной фигурой доброго восьмого размера – граничащего с десятым там, где дело касалось внушительных сисек и основательно нагруженного багажника, – чувствовать себя в сравнении с ним миниатюрной. И мне нравилось чувствовать себя малышкой.

Его доска врезалась в песок, и он с идеальной грацией соскочил с нее, словно занимался этим каждый божий день. Затем колосс нагнулся и подхватил доску. Тай сунул ее под один из накачанных бицепсов и понес так, словно она ничего не весила.

– Привет, haole, – сказал он, и я прищурилась.

«Мысленная заметка… посмотреть слово “haole” в “Википедии”».

– Я не поняла поначалу, что это ты там отжигаешь. А ты крут, – ответила я, указывая подбородком на океан и пытаясь изыскать хоть одну причину не пялиться на великолепное тело самоанца, исходя слюной.

Чеканный подбородок Тая чуть дрогнул, когда великан усмехнулся.

– Как мне и положено. Я учу серфингу в те дни, когда не работаю моделью или не участвую в шоу со своей семьей.

– Ты учишь?

– А что? Хочешь урок?

Произнес он это самым заманчивым и соблазнительным тоном.

Тут явно предполагалась ответная игривая реплика, и я не сплоховала. Изогнув бровь дугой, я поинтересовалась:

– Собираешься поучить меня кататься?

Поджав губы самым аппетитным образом, он смерил взглядом все мои облаченные в купальник изгибы.

– Готов учить тебя кататься день и ночь напролет, подружка.

В его исполнении слово «подружка» ничуть не напоминало обращение женщины к своей лучшей подруге. Нет, это прозвучало как рычание, с гортанным раскатистым «р-р-р» – «подр-р-р-ржка». От этих звуков все мое тело пронзили иглы влечения, так что пальцы ног инстинктивно поджались, а киску стиснула восхитительная судорога.

– В самом деле? А мы все еще говорим о серфинге? – парировала я, заставляя его раскрыть карты.

Я постаралась, чтобы это прозвучало игриво. Хотя мне казалось, что было бы намного интересней поиграть с ним в другие игры. Мы с моей вагиной определенно отправились бы в эту поездку.

– А как ты думаешь?

Его темные глаза стали непроницаемо черными. В этих чернильных глубинах так и плескалось влечение, отчего женская часть моей натуры запрыгала от радости и исполнила небольшой свинг.

«Со щитом или на щите» – вот поговорка, которую люди обычно используют в таких случаях. Что ж, мне следовало сделать это своим гимном, потому что я определенно намеревалась взобраться на этот щит. Или улечься под него.

– Малыш, как бы ты ни собирался прокатить меня, я в деле, – дерзко ответила я, зная, что дразню зверя.

На этот раз мне хотелось получить все по максимуму. Хотелось так сильно, что слабели колени.

Ноздри Тая затрепетали – он шумно втянул воздух. С громким стуком его доска упала на песок. В тот же миг здоровенная лапа обхватила мою талию, и я оказалась прижатой к его груди, а его губы – к моим губам. Поцелуй был грубым, дикарским, полным неутолимого голода.