Всё, кроме любви

Но, учитывая тяжесть проступка, силовое поле между заключённой и посетителем снять отказались.

Это было плохо — в планы Хурта, как минимум не входило.

— Сын мой, — обратился святой отец к собравшемуся оставить его наедине с леди Дейлис конвоиру. — Обряд будет не полон без причастия. А через поле его не совершить — каящаяся должна принять кровь Христову.

Священник достал небольшой серебряный сосуд и такую же серебряную ложечку.

— Не положено, — бросил охранник автоматически, но, тем не менее, сам в нерешительности задержался.

— Сын мой, — почувствовал благодатную почву Хурт. — Это же всего лишь причастие. Смотри, — он открутил крышку сосуда и, налив полную ложечку тёмно-красной жидкости, сам её выпил. — Видишь, это совершенно безвредно. Вино, кровь Господня.

— Не положено, — повторил охранник с явно читаемым сомнением в голосе. — Физические контакты с леди Дейлис запрещены.

— Ну это не самая большая проблема, сын мой, — священник, казалось, выдохнул с облегчением. — Передай ей сам, я не буду пересекать силовое поле.

Охранник, поколебавшись ещё несколько секунд между долгом рабочим и долгом совести, кивнул и принял из рук Хурта вновь наполненную ложечку, передал её заключённой. Та выпила.

Охранник, наконец, их оставил.

Хурт сел на отведенное ему место и осенил женщину крёстным знамением.

— Почему я не удивлена, — хмыкнула та. — Ты всегда любил строить из себя святошу. Даже догмы под себя перекраивал. Я впечатлена. Не удивлена, но впечатлена.

— А ты неожиданно недальновидна, Элеонора. Неужели считаешь правильным грубить человеку, прилетевшему тебе помочь?

— Ой, да ладно тебе, Вагнер. Уж я тебя знаю. За эту помощь ты стрясешь с меня всё, что посчитаешь ценным. В накладе уж точно не останешься.

— Да, ты меня знаешь. А вот я тебя, похоже, нет. Ты почему не сказала мне про дочь? — он решил не тянуть. Мало ли что может им помешать.

Леди Дейлис дёрнулась, на миг в чертах её даже здесь ухоженного лица проявился настоящий возраст и накопленная усталость.

Но всего на миг. Через секунду лицо снова разгладилось, вернув своё надменное выражение.

— Не тебе предъявлять мне претензии, Хурт. Ты бросил меня беременную, без денег и уверенности в завтрашнем дне, улетев решать какие-то мифические вопросы, не задумываясь ни обо мне, ни о нашем будущем. Я просто делала всё, чтобы обеспечить МОЕЙ дочери достойную жизнь. Имела право.

Вагнер даже растерялся. Помотал головой, прикидывая, не послышалось ли ему или не попал ли случайно в другую реальность. Ну, мало ли — может из гиппера неудачно вышел.

Опустошенный сервер с компроматом, отсутствие её интереса к его состоянию, её поспешный брак и резкий взлёт карьеры Дейлиса — ему привиделись?

Так это он её бросил?! Беременную? Да, Элеонора, видимо, достаточно часто повторяла эту версию как минимум себе, что окончательно в неё поверила. Это уже диагноз.

Но она всего лишь женщина, а тогда была в положении — взбесившиеся гормоны могли сыграть с её памятью, если даже не мировосприятием, злую шутку. Её поступок ужасен, но Бог велел прощать.

— Ладно, предположим. Но ведь ты знала, что я жив. Потом. И что это — моя дочь.

— Это МОЯ дочь, — мгновенно ощетинилась Элли. О, теперь он узнавал эту страстную женщину. — Я не обязана перед тобой отчитываться!

— Элли…

— Я тебе не Элли! Для тебя я уже давно Элеонора Дейлис. Вдова сенатора. Одна из самых влиятельных людей Амадеи. Да, с временными трудностями. Но неужели ты действительно думаешь, что единственный, кто способен мне помочь? Или единственный, кто этого хочет? Ха, даже учитывая твоё самомнение, понимаешь же, что это не так. Так что заканчивай морочить мне голову и говори в конце концов, зачем так сильно хотел меня видеть и что от меня хочешь. Не о дочке же расспросить. Которая двадцать лет тебе не нужна была. Или сейчас вдруг резко понадобилась? Для какой — то аферы? Не думай даже использовать её без моего ведома. Я в любом случае в доле.

Хурт не верил своим ушам. И за этой женщиной он рыдал в больнице в подушку?! Господи прости, стыд то какой. Противно просто.

— Как у тебя язык поворачивается нести такую чушь? Ты себя вообще слышишь? Какая доля? Я не верил, что ты используешь Саманту в своих махинациях с наркотой, но теперь понимаю, что вполне на это способна. Как вообще ты до такого абсурда дошла? Ты же её подставила, подвела под статью. Дейлис её еле отмазал, а сейчас она вообще непонятно где. Как ты могла?!

Элеонора закатила глаза ещё на средине возмущений Хурта, и в таком положении делала вид, что не слушает. Но всё она слушала. Правда, священник всё больше понимал, что все его возмущения бесполезны. Да, оправданий её поведению он находил всё меньше. Похоже, она не оставила ему выбора.

— Ну наконец-то до тебя дошло. Саманта — МОЯ дочь, и только мне решать, во что её втягивать. Мы — родные люди, между собой разберемся. А ты нам никто, и ничего для неё не сделал. Ну, кроме того, что передал свои преступные порченные гены.

— Знал бы о ней — сделал бы. И ты прекрасно это знаешь. Зачем ты вообще с наркотой связалась? С таким-то мужем.