Всё-таки живые (СИ)

После новогодних праздников периоды острой ненависти к жизни у Павла постепенно начали сходить на «нет», прекратились бурные истерики, иссяк поток матерщины и даже слегка наладились семейные отношения, но он по-прежнему продолжает удирать на выходные в Валентиновку, а иногда проделывает это и в будни. Правда, за это я устраиваю ему школу прямо на месте, заставляя учить программу — дел-то, просканировать его портфель вместе с дневником и всеми учебниками. Но похоже, ему нравится заниматься в моей компании. Говорит, я понятно объясняю. В Валентиновке Пашка неплохо подтянул математику с историей, а также языки. А вот литературу он осваивает сам, я только могу проверять знание текста — всякие сочинения и письменные мнения без меня. Так что дневник «Поля-Пополя» представляет из себя ядерную смесь бесконечных замечаний о прогулах и высоких баллов за усвоенную программу, иногда перемежаемых «парами» и «колами» за поведение.

И вот сегодня он снова к нам свалился, вздрюченный и нервный — обычное дело, когда Владимир улетает в командировку, а дома командует его решительная и гиперактивная жена. Мари, посмотрев на календарь, где значился четверг, вздохнула и традиционно предложила зайти в местную школу, договориться, чтобы он походил туда до конца недели. Пашка традиционно сказал: «Да ну, с Танькой лучше», — и отмахнувшись от обеда, побрёл отрабатывать визит, чистить кухню. Что-что, а дисциплина у него есть, и бардак он не выносит так же, как и я. Только я предпочитаю поддерживать в чистоте своё личное место, а он всё вылизывает, это у него способ снять нервное напряжение. Потом Мари всё-таки влила в него суп и пошла заниматься со своей «вечерней сменой» — у неё два урока с утра и два вечером, — попросив Павла сгонять за макаронами. И естественно, он всунулся ко мне и спросил, пойду ли я с ним.

В посёлке меня знают, как робота для домашних дел, хотя я ими почти никогда не занимаюсь. На фоне Фёдоровых починок соседской техники, а также всей той облегчающей жизнь ерунды, которую я наклепала от скуки, местное население глотает такое объяснение и не давится, только участковый милиционер какое-то время озадачивался, не надо ли мне прилепить номера, как на мопед — всё ж таки транспортное средство. Кто-то, вспомнив местную фантастику, брякнул мне в спину «лошила»***, с тех пор кличка прилепилась, и заочно я для местных — аббревиатура от «лошадиной силы». Рассказ этот я знаю, и если бы не необходимость сидеть тихо, я бы им такую лошадиную силу устроила, что вспоминать было бы некому. А так приходится относиться к прозвищу с чисто даледианским презрением и строить из себя послушную домохозяйку по кличке Танька. Мои прогулки со Скворцовыми до магазина — довольно нормальное явление, тут все привыкли, да и настройки фильтра восприятия не позволяют окружающим слишком концентрировать внимание на моей особе. Конечно, мне не хотелось вылезать именно сегодня, в такую слякоть, но Пашка состроил упрашивающую рожицу и пообещал сам почистить мне скафандр, когда вернёмся. Словом, я сдалась, и прихватив сумку и выделенные деньги, мы отправились по макароны. Не знаю, что было бы, останься мы дома, потому что с этого похода всё и началось.