Всё-таки живые (СИ)

Я сосканировала её записи, со скрипом расшифровала летящий почерк с завитушками и отправилась усаживать Пашку за уроки. И ждать вечера. Но разве этот малолетний паршивец мне даст отмолчаться?! Вот сейчас закончил с математикой, развалился на диване с учебником истории — у него по программе Древний Рим — и хитро так смотрит:

— Таньк, ты вся на нервах.

— Объясни?

— Я уже минут пять в носу ковыряю, а ты мне до сих пор замечание не сделала. Значит, очень сильно думаешь над чем-то.

Ах, ты хочешь моего внимания? Изволь.

— Расскажи, что запомнил о Пунических войнах.

— «Карфаген должен быть разрушен!» — громко провозглашает Пашка, потрясая учебником.

— «Carthago delenda est». Кто сказал?

— Не помню, — с радостной улыбкой малолетнего дебила отзывается он.

— Катон Старший. Заканчивал этой фразой любую речь, и добился своего. Заодно заложил основы психоуправления для будущих масс-медиа. От какого слова образовано название «пунические»?

— Та-анька!..

— Вспоминай.

— Ну не помню... Пуны. Негры, что ли.

— Уточнение, «смуглокожие».

— Зануда, — бормочет он, прячась за учебником.

— Учителю тоже скажешь, «зануда»? Сиди и учи.

— Сначала скажи ты-ы. Что задумала?

Подхватываю со стула подушку и крепким толчком манипулятора отправляю в несносного паршивца, как бы это сделала Мари.

— Сиди и учи.

— Выучу — скажешь?

— Да.

Послушался, уткнулся в параграф, но продержался меньше скарэла.

— Та-аньк...

Так и знала, что человеческие методы воспитания подушкой бесполезны. Вместо ответа сужаю диафрагму и молчу. Столько времени живу с улыбастером, а до сих пор не отвыкла выражать эмоции «прищуром».

— Ну не надо так на меня смотреть. Ну правда, скажи.

— История, ботаника, немецкий. Выучишь — скажу.

Павел со вздохом принимается за домашнее задание. Знает, что я проверю наугад, да ещё подкину пару вопросов из пройденного ранее материала, и спорить со мной бесполезно, как со стенкой. А я стою и размышляю, как бы мне получить биологический материал на исследование, а то не нравится мне эта полутрупная температура. Достаточно одного прикосновения, но лучше к правильным датчикам. И в мозгах бы у этого Василия покопаться. Куда-то он с родителями уезжал. Что же случилось в той поездке, и была ли она вообще?

Тихий звук подъезжающего «жигулёнка» на периферии слуха. Остальные даже не услышат, пока не загремят ворота гаража.

— Фёдор вернулся со службы, — говорю корпеющему над немецкими упражнениями мальчишке.

Пашка тут же срывается с места и вылетает на кухню греть обед. Очень скоро туда заходит и Мари, заслышавшая железный грохот в гараже — так уж вышло, что заднее крыльцо дома ближе к калитке и воротам, чем оба парадных. Надо будет сказать Фёдору, чтобы поел и пошёл со мной погонять движок вхолостую, мне не нравится звук — что-то там опять в его доисторическом ведре с гайками разболталось. Что именно, не разобрала: мало того, что дерево стен сильно искажает звуковые волны, так ещё и эти двое кастрюлями и сковородками гремят. Ясно только, что автомобиль урчит не вполне обычно.

Фёдор входит на террасу хмурый — очевидно, что-то не заладилось на работе. Ладно, пусть они там посуетятся и его пообихаживают: как показывает опыт проживания с землянами, их мужчины после еды добреют. А потом этот экстраверт сам всё расскажет, не за чаем, так в гараже.

Впрочем, прорывает его ещё за супом:

— Танька у себя?

— Как обычно, — отвечает Мари.

— Поговорить с ней надо, — ложка скребёт по фаянсу тарелки.

Открываю окно и высовываю фоторецептор:

— Говори-и?

Он, всё ещё мрачнее тучи, зло втыкает вилку в поджаристую фрикадельку:

— Савицкий…

Это начальник его лаборатории. Молча жду продолжения.

— Запорол мой проект, зар-раза страшная.

Предположительно, они принимают участие в разработке какого-то нового военного спутника. Степень секретности не позволяет Фёдору рассказывать о работе, но он периодически пристаёт ко мне с вопросами по столь специфическим деталям, что вычислить конечную цель не cможет только полный идиот.

Всё так же молча жду подробностей.

— Говорит, слишком рискованно, а на самом деле Олега, своего племянника, пробивает. А там не разработки, а чёрт-те что и сбоку бантик. Я тебе просто показать хотел…

— Я не буду вмешиваться в ваш технический прогресс.

— Да я тебе просто на листочке почерчу и объясню оба варианта, а ты скажешь, какой рациональнее.

Соблазняет. Но я давно приняла твёрдое решение по этому вопросу.

— Нет, — мой ответ его сильно огорчает, но я знаю, чем подсластить пилюлю. — Но могу рассказать, что делают в этом случае на моей планете. Тебе надо чётко сформулировать, в чём разница между вашими проектами, и обратиться с этим к контролёру… то есть вышестоящему начальнику.

По-моему, я сказала что-то не то. Во всяком случае, на лице Фёдора нет никакой радости насчёт моего предложения:

— Это же кляуза!..

Кляуза. Запросить дополнительные словари, найти слово, проанализировать. Всё равно не понимаю…

— Объясни-и?

Смотрим друг на друга, каждый старается вникнуть в логическую цепочку другого.

— А как это ещё называется?