Всё-таки живые (СИ)

Половину земного часа, пока мои союзники восполняют потребность в пище, я трачу на отдых и ленивое прочтение «Питера Пэна». Точнее, перепрочтение — когда-то я проглотила всю земную литературу, но мозг отбросил лишнее, поэтому сказка Барри в основной памяти и не отложилась, валяется в архивах. Теперь я знаю, с кем меня проассоциировали крёстные, и один, и вторая. Вопрос в том, где моя волшебная страна и кто мой Питер. Не Доктор же, с такими зубами — только на роль крокодила. И будильник в тему.

Тинкербелл, приведи меня к кому-нибудь, а? Тяжело одной.

====== Сцена четырнадцатая. ======

Микрокамера клеится к потолку с сухим щелчком. Коридор пуст, если не считать багровых корней, которые недвусмысленно шевелятся и приподнимаются в мою сторону. Сейчас заметно, что на них появились бугорки. Что-то вроде набухающих почек, которых не было несколько часов назад. Согласно сканеру, это действительно почки, и из них пойдут новые генеративные побеги, то есть кустики с цветами. Хотя даже я, представитель высшей расы, ассоциирую с противником именно два куста на реакторе, но при этом умом понимаю, что амарилл — это не только цветочки-листочки, но и вся сопутствующая биомасса, его разум — в корнях, а бурых кустиков он из себя может вырастить столько, сколько семян ему надо произвести. И говорить с ним с помощью эмпатии можно в любом месте, где есть хотя бы один его корешок. Всё равно услышит, и вовсе не обязательно при этом таращиться фоторецептором в цветок-раструб. Собственно, это плюсик в пользу того, что взрыв планируют сами амариллы: даже пожертвовав куском себя в реакторном зале, они не умрут и даже, наоборот, напитаются радиацией и нарастят потерянную массу быстрее, чем раньше.

Я ведь не отказывалась ни от каких гипотез о происходящем и продолжаю собирать факты. Пока же они подтверждают возможность взрыва. Никто не гарантирует, что наши противники сказали правду о том, что ничего не знают о предстоящей аварии. У меня нет возможности проверить их на лживость так, как я проверяю гуманоидов. Просто потому, что у меня нет нужных данных. Как замерить степень вранья разумного кабачка? Только по электросигналам мыслительного процесса. А где узнать нужные диагностические параметры этих сигналов? Ответ — нигде. Потому что по амариллам такие исследования на Скаро не проводились за неактуальностью.

Следующий щелчок, камера установлена. Чтобы было удобнее нести их запас, Ривер разыскала садовый фартук с большим карманом из прозрачной клеёнки и напялила на меня. Там же, в кармане, спрятан двойной шар, малый внутри большого. В малом сидит рой дриад, который очень настойчиво хотел увязаться за мной на АЭС, а в зазор залита вода. Биостимулирующее излучение амариллов действительно блокируется гидроксидом водорода, так что Тинкербелл более-менее в безопасности и предупреждает оттуда, где именно впереди нарастает излучение противника, а следовательно, где больше корней. Очень полезный датчик получился, благодаря ему мы даже выяснили, что амариллы частично прорастают сквозь бетон. Вот только Мари в такой шар не засадишь, ей для эмпатического общения нужен непосредственный физический контакт с объектом. Поэтому остальные пока укрываются в дематериализованной ТАРДИС и ждут моего отчёта об окончании работ, прежде чем появиться прямо в центральном зале. И вообще, Доктор очень надеется, что ТАРДИС сможет потянуть перевод даже таких странных существ, как альвегиане.