Всю жизнь я верил только в электричество

Обратно идти было и легче, и веселей. Я ещё пару раз уточнил у продавца самсы и уборщицы, очищающей жестяные столы и прилегающую к ним заплёванную разными семенами поверхность земли, где раскинулись яблочные ряды. И, наталкиваясь на встречных покупателей, несущих враскачку тяжелые авоськи, набитые всякими фруктами и ягодой «арбуз», мы медленно, но верно, как по компасу, шли к невидимым пока яблочным рядам. И добрались бы быстрее, не перегороди нам путь одна из базарных шашлычных. Это было почти такое же священное мужское место долговременного обитания, как и пивнуха. Здесь никто никуда не спешил. На углу мангала пылали ярким с синевой огнем поленья саксаула, а в глубине самого железного длинного короба тлели угли, покрытые сверху большими шампурами с маринованной бараниной. А над всем этим экзотическим набором предметов и мяса высился сам шашлычник при чёрных усах, с небритой мордой и в когда-то белом фартуке, заляпанном жиром, красным перцем и желтыми разводами уксуса.

– Я, блин, мимо шашлыка и в Кустанае не могу пройти, – печально сказал Генка.– А здесь, чую я, шашлычок от нашего так же отличается, как московский Кремль от нашего горкома партии. Надо дегустировать.

Я оглядел территорию вокруг мангала. Она была заставлена круглыми столами высотой по грудь взрослому дяде и низкими столиками с четырьмя стульями возле каждого. На столах стояли подносы, а на них всякие бутылочки, тарелочки и большая тарелка с резаным луком. В бутылочках, как мы поняли, когда купили по три палки шашлыка, имелся уксус поядрёней, потом разбавленный, а ещё с красным перцем. В тарелки насыпали соль, тот же перец и много лука. Отдельно в сторонке лежал нарезанный тонко чёрный и белый хлеб.

Мы ели, поглядывая на остальных, чтобы делать так же. В Кустанае обычный уксус был, хлеб тоже, а вот всего остального не выкладывали. И меня вначале оторопь прихватила от того, как народ ел лук. Ну, примерно так, будто это был сочный, запашистый, но безвкусный свежий огурец. Уж насколько я привык дома к любимому луку, который мы с пацанами брали с собой всюду, куда бы нас ни несло, и то жутковато было видеть, как мужик напротив меня осыпал сверху участок лука на тарелке солью, перцем, поливал его уксусом крепким, потом брал всё это горстью, обливал свободной рукой мясо с перечным уксусом и по очереди всё зажевывал со счастливым лицом. После чего запивал порцию пивом, которое продавали в трёх метрах от шашлычной.

Три шампура мы осилили за полчаса, наслушались попутно разных баек и анекдотов, долетающих до ушей от соседнего столика. А потом, снова объевшиеся, тяжело тронулись в направлении, указанном нам твёрдой рукой уборщицы – туда, где лежал, тосковал и ждал нас заветный апорт.

Яблочные ряды, хоть и было их три всего, занимали столько же места почти, сколько весь наш кустанайский рынок. Мы стали обходить их. Надеясь сделать один круг. Но яблок было столько разных, столько всевозможных груш, ранеток, каких-то фиолетовых ягод и с десяток сортов винограда, что в обалдевшем состоянии мы как при замедленной съёмке переставляли ноги, отлавливая носами изменяющиеся ароматы, а глазами потрясающего вида яблоки, большинство из которых мы даже ни на картинках не видели, ни в кино. Возле каждой площадки с яблоками на прилавке, уделенной одному продавцу валялись ножики острые и порезанные на дольки яблоки. На пробу. Мы, конечно, от души напробовались! Но когда вкусовые рецепторы уже отказались воспринимать разницу вкусов, перед нами объявился отдельный длинный рад с апортом. В киножурналах алма-тинских я апорт видел. Но живьём он мне попался впервые и произвел во всех органах чувств революцию! Это было одновременно прекрасное и ужасное зрелище. С одной стороны я понимал, что это просто ненормально большие, даже огромные яблоки. И это было прекрасно. А холодок в спине от неполноценного, правда, ужаса возник от того, что я вдруг на мгновение почувствовал себя крохотным лилипутом в стране Гулливеров. Мы доползли до прилавка с самыми огромными яблоками. Почти с мою голову. Идти дальше здравого смысла не имелось. Мы втроем замерли напротив прилавка и молчали, уткнувшись зрением в красно-бело-зеленые, чудовищных размеров фрукты. В принципе, это же были просто яблоки, а не баба-яга в ступе и с метлой. С чего бы тут остолбенеть? Но, видимо, мы как раз именно остолбенели, потому что продавщица, молодая дама в чистом белом халате, перегнулась через яблоки со своей подставки и помахала рукой в разные стороны прямо перед глазами.

– Э-э-эй! – пропела она. – Мы вот где! У-лю-лю! Яблоки пробовать будете?

Я очнулся первым, потом и друзья мои по команде выпали из ступора.

– Мы приезжие, – доложил Генка.

– Из Кустаная! – уточнил Серёга.

– В подарок родителям и друзьям хотим привезти апорт. Это апорт?– сказал я ожидаемую собой и продавцами глупость.

– Самый лучший! – ответила дама нежно и протянула мне яблоко. Большое как мяч.