Вслед за мечтой

Этот едва слышный звук как будто освободил что-то, дремавшее в нем, и он не только углубил свой поцелуй, но и стал явственно подталкивать ее к софе. Жаркий восторг охватил Эллен, когда она ощутила все его тело на своем. Она не протестовала, когда его руки забродили по ней, ища участок обнаженной кожи. Во-первых, потому что этот участок обнаженной кожи, который он сразу нашел, был только на руках. На безопасной территории. Но еще потому, что она жаждала его прикосновения. Она даже хотела, чтобы он пошел дальше, не останавливаясь на этом.

И он это сделал. Медленно, как будто ощущая необходимость быть крайне осторожным, не прекращая ее целовать, Кеннет позволил своей руке проскользнуть к ее груди. Его пальцы прокрались под кружевной бюстгальтер, открывая дорогу всей ладони.

Сквозь кожу Эллен рвался наружу внутренний жар, и одновременно ее сковала какая-то внутренняя стесненность. Ее дыхание затормозилось в горле, и она как будто окаменела, не в силах пошевелиться. Она даже не могла понять, целует ли она Кеннета, пока не услышала тихий звук смыкания их губ.

Но внезапно он оборвал поцелуй, и его глаза широко раскрылись в немом удивлении. Он смотрел на нее несколько секунд, а потом произнес, словно очнувшись от сна:

— Что мы делаем?

Эллен сотрясало желание. Она даже не была уверена, что физически способна говорить. Но на этот раз она не была намерена упускать своего:

— Это ты скажи.

Он вздохнул, поднялся с софы и предложил ей руку, чтобы помочь встать.

— Я не знаю. И в этом-то все дело. Я не знаю. Поэтому продолжать будет неправильно. И делать что-то еще — тоже неправильно. До тех пор, пока мы не поймем, что же между нами происходит.

— Ладно, — согласилась она, борясь с охватившим ее разочарованием, но в то же время понимая, что он прав.

Их чувства по отношению друг к другу изменились. Она не хотела рисковать нежным началом, показывая недовольство или вынуждая его на что-то, к чему он пока не готов.

— Я не хочу причинить тебе боль, Эл, — произнес он, отстраняясь от нее, как будто для того, чтобы определить, что же ему делать дальше. — И если мы с разбега бросимся в этот омут, то — мы оба это знаем — можем причинить друг другу боль. Я думаю, не стоит этого делать.

— Я же сказала: «Ладно».

Он посмотрел ей в глаза.

— Правда?

Она улыбнулась.

— Конечно. Ну же, Кен, взбодрись. Я не такая хрупкая барышня, какой кажусь.

Пытаясь вести себя как можно более небрежно и легкомысленно, она огляделась по сторонам. Идти спать было еще слишком рано. Но даже если бы сейчас была полночь, она понимала, что все равно ни один из них не уснул бы. Кроме того, она хотела, чтобы ему было хорошо оттого, что он поцеловал ее, и чтобы у него не возникло никаких других чувств, вроде вины или подавленности. Им нужно сделать что-то очень обыкновенное, что-то привычное и очень простое, чтобы они смогли вновь почувствовать себя друзьями.

— Хочешь, сыграем в карты? — спросила она мягко.

Он вздохнул.

— Да, наверное. Давай.

— Вот и хорошо.

Она поднялась с софы и огляделась, собираясь самостоятельно найти все, что необходимо для игры. И не только для того, чтобы спасти его от ненужных переживаний, но и для того, чтобы дать ему прийти в себя. К сожалению, из-за того, что они находились в весьма скудно меблированной гостиной, ничего похожего на карты или другие игры здесь не наблюдалось. Развлекать его было нечем.

— Во что бы ты хотел сыграть?

— Может быть, в покер? — предложил он, определенно сомневаясь, известна ли ей эта игра. — В семейной комнате?

— Отлично, я согласна.

Он провел ее в заднюю комнату. Там, перед раздвигающимися дверьми, которые вели в темный, ночной двор, стоял карточный столик. Она нашла карты в ящике.

— Будем играть с «болваном»?

Она пожала плечами.

— Ну, никакого другого способа играть вдвоем я не знаю…

— Хорошо, — сказал он.

И его голос звучал более радостно и одновременно более сдержанно, чем несколько мгновений назад.

Первые полчаса ушли у Эллен только на то, чтобы вспомнить правила игры, и, естественно, это было время триумфа Кеннета. Затем она вошла во вкус, вспомнила все, что нужно, заработала пятьдесят очков и как-то незаметно передвинула счет в свою пользу.

И прежде чем каждый из них смог хорошенько осознать, что же между ними произошло, они уже забыли все — и про поцелуй, и про то, как они мужественно боролись сами с собой, чтобы не допустить этих «почти отношений»… теперь они были даже не уверены в том, что что-то случилось.

— Я могу остаться и назавтра, — заявила она, смотря в карты и пытаясь определить, стоит ли ей назначать игру или нет.

— Значит, можешь?

— Ну да, — подтвердила она рассеянно, все еще поглощенная своими вычислениями.

— А ты уверена, что хочешь этого? — спросил Кеннет настойчиво и ласково.

Сам тон его голоса указывал на то, что он спрашивает вовсе не из-за того, что нуждается в ее помощи, или из заботы о ее будущем интервью. Его интересовало, подходит ли то, что они сейчас делают, под определение их более или менее продолжающихся «экспериментальных отношений».