Вслед за путеводною звездой (сборник)

А Павлик остановился, протянул руку.

– Ты куда это, Долгов, с цветами? Уж не на свидание ли? – спрашивает с обычной усмешечкой.

– Так и ты чего-то с букетом, – отвечал Вадим Сергеевич, оторопело на него глядя.

– Я-то на похороны… к Анисимову.

– Ка…какому Анисимову?

– Виктор Тихонович, доцент наш из института, должен ты его помнить. Да точно, ты его ещё к своей Нинке как-то приревновал в компании. Однофамилец мой…

Тут Павел смолкает и внимательно, цепко так смотрит на цветы в руках Вадима Сергеевича. Лицо его хмурится, глаза краснеют, усы начинают подрагивать.

– Господи, да ты не ко мне ли с букетом?!

– К тебе, точно, – говорит Вадим Сергеевич. – Только не обижайся, без шуток. Вчера позвонили мне, не знаю кто, не представился, говорит «умер Анисимов».

– И ты на меня подумал?

– А на кого же ещё? Кому пришло в голову о Викторе Тихоновиче сообщать, нужен он мне!

– Здорово! – захохотал вдруг Павел, так, что слёзы посыпались. – Попрощаться, значит, пришёл, с цветами, честь по чести! Уважил, не загордился. А то я, признаться, на тебя не рассчитывал.

– Да почему же! – озлился Вадим Сергеевич. – Я-то готов… когда потребуется… А вот ты как, не знаю, не уверен.

– Приду, приду, вот увидишь, – смеялся Павел. – На любезность любезностью. Спасибо за внимание. Растрогал до глубины. Цветы-то какие красивые выбрал! Или Нинка покупала? Привет передай ей от меня. Так и скажи – от покойника. Очень, мол, был доволен.

– Хватит тебе ерунду толочь, – оборвал его Вадим Сергеевич, бросая букет в урну. – Не пригодился, так радоваться надо.

Покрутив головой, Вадим Сергеевич нашёл глазами вывеску кафе.

– Как там у вас, сносно? Посидеть то есть, выпить за встречу.

– Говори уж, за помин.

– Да, шёл на похороны, попал на именины. Чем не повод?

Павел озабоченно потоптался, посмотрел на вывеску, снова на Вадима Сергеевича, на гвоздики…

– Нет, дружище, мне всё же к Виктору Тихоновичу, ждут там. А с живыми ещё увидимся, так ведь?

– Заметив показавшийся автобус, Павел нацелился бежать к остановке, но вдруг крутнулся обратно к Вадиму Сергеевичу. Лицо его ещё больше побледнело и скривилось как от зубной боли.

– А скажи, Вадик, обрадовался ты вчера, как услышал? По совести? Моя, мол, взяла, Павлика нет, а я ещё поживу. Была такая мыслишка? Вишь, навострился с букетиком, удостовериться, закопать. Да не пришлось.

Автобус уже тормозил – и Павел бросился к остановке. На ходу обернулся, крикнул:

– Ещё посмотрим, кто кого закопает!

Вадим Сергеевич, поражённый, ещё долго стоял столбом, плохо соображая, что делать дальше. Потом, присутулясь, побрёл в сторону кафе. У входа ещё приостановился, покрутил головой, но потом всё же зашёл.

Сел у окна, попросил чая и водки.

– Что ж, вечная память! – сказал, подняв стакан.

И сам не поняв, в чью память, одним махом выпил.

Александр Чистяков 99 Москва

Борис Вахнюк и «часовые памяти»

Мне говорят: «Какой резон

В твоих палатках на снегу?»
Мне говорят: «Не тот сезон», –
А я иначе не могу…

Каждый раз, выходя на Кузнецком мосту, я напеваю это песню. Про себя. Ибо после юбилея Бори Вахнюка в 2003 в ТТДРИ публично я гитару в руки не беру.

Центральный дом работников искусств видал в своих стенах немало знаменитых и просто талантливых. Здесь начинался в середине нулевых Всероссийский фестиваль молодых поэтов «Мцыри», поднимаясь от полуподвального Каминного зала с каждым годом выше на этаж – к Овальному, Малому и Большому на пятом.

Отсюда в 2005 году отправился в последний путь великий бард и открыватель талантов Борис Савельевич Вахнюк. Однокурсник Визбора, один из основателей Грушинского фестиваля и автор первых песен Аллы Пугачевой. Да-да, во всех её официальных биографиях написано, что начинала она с песен бардов. Наберите в сети «Пугачева – Вахнюк», вывалится немало треков. Савелич и в нулевых подарил ей несколько песен, и даже Филипп что-то пел.

А тогда, в прошлом веке, в эпоху великих строек, Борис Вахнюк работал в культовом комсомольском журнале «Кругозор» – единственном журнале с мягкими пластинками. Ну, кроме «Колобка» – детского приложения к «Кругозору». Кстати, именно на пластиночке «Кругозора» впервые в Советском союзе вышли записи «Битлз». Вот и девятнадцатилетнюю Аллу комсомольцы впервые услышали благодаря «Кругозору».

Уже популярный в те годы бард Боря Вахнюк жить не мог без путешествий, мотался с журналистскими заданиями на БАМ и в нефтяные посёлки Сибири. Вот туда с агитбригадами «Кругозора» и ездила на первые свои концерты будущая примадонна.

Надо сказать, что друга она не забыла и году, кажется в 99-м, узнав, что Савелич на старости лет обзавелся помимо внучки-вахнючки еще двумя дочками и сыном, пришла к Лужкову, топнула ножкой и пробила многодетному «молодому» отцу пятикомнатную квартиру в Новокосино.

А в начале «нулевых» уже я возил Савелича по стране с писательской акцией «Книги – детским домам России». Тула, Смоленск, Калуга и даже далекий нефтяной пупок России – западносибирский Когалым…