Вспаханное поле

принес ему мате и начал вертеться вокруг него. Сория

лукаво поглядывал на крестника, догадываясь, что у того

на уме. Как только он напился, Сеферино, не теряя вре¬

мени, спросил:

—      Ну как, крестный, можно мне сесть на дикую?

—      Ладно, все равно от тебя не отвяжешься,— ответил

тот с улыбкой.

Сеферино убежал, крича во все горло:

—      Панчо!.. Принеси лассо!.. Помоги мне! Я буду объ¬

езжать дикую!

Он подошел к корралю и впился взглядом в животное,

о котором шла речь. Это была не дикая — она уже ходи¬

ла в упряжи — но горячая и норовистая лошадь, с которой

нелегко было бы совладать любому всаднику. Не дождав¬

шись Панчо, он взял недоуздок, открыл калитку загона

и направился к лошади. Она подпустила его к себе, не

проявляя никакого беспокойства, но, когда он протянул ру¬

ку, чтобы схватить ее за гриву, встала на дыбы и понес¬

лась, всполошив весь табун. Сория, следивший за крест¬

ником, хотел было запереть калитку, но не успел: весь та¬

бун следом за необъезженной лошадью вырвался из заго¬

на и помчался в открытую степь, подгоняемый лаем своры

собак.

-— Эх, ты, растяпа! — крикнул Сория.— Не умеешь

обращаться с лошадьми!

В коррале остался только конь индейца, безучастный

к переполоху. Пристыженный Сеферино подбежал к же¬

ребцу, собираясь вскочить на него и погнаться за табуном.

52

Но лошади уже сдержали бег, заслышав пронзительный

свист. Это на особый лад свистел Панно, появившийся с

лассо в руке. Животные с минуту помедлили, как бы ко¬

леблясь, повиноваться ли его зову или снова пуститься

вскачь. Потом одна лошадь заржала и, отделившись от

табуна, повернула назад, за ней последовали остальные.

Сория, не спускал глаз с сына, который, не переставая

свистеть, вошел в корраль, где через минуту был и табун.

Когда калитку заперли, Панно и Сеферино уже ничего

не стоило заарканить строптивую лошадь, привязать ее к

частоколу и оседлать.

Дон Ахенор продолжал наблюдать за сыном, который,

не замечая этого, затягивал подпругу. Как только Сефе¬

рино вскочил на лошадь, Сория сказал ему:

—      Держись покрепче в седле, да гони ее, вот и все. Не

жалей плетки!

—      Не бойся, крестный, я знаю ее норов,— храбро от¬

ветил Сеферино и крикнул Панно: — Пускай!

Тот отвязал кобылу, и Сеферино хлестнул ее плетью.

Лошадь встала на дыбы. Сория вытянул ее хлыстом по

крупу. Животное взбрыкнуло, и Сеферино пришлось изо

всех сил сжать ноги, чтобы удержаться в седле.

—      Плеткой ее! — крикнул дон Ахенор.

Сеферино гикнул, как индеец, и принялся немилосерд¬

но хлестать скакуна. Лошадь взъярилась и понеслась во

всю прыть, не слушая поводьев. Марселина, услышав кри¬

ки и лай собак, вышла из ранчо как раз в ту минуту, ко¬

гда лошадь опять встала на дыбы, пытаясь сбросить Сефе¬

рино.

—      Он убьется! — закричала она. — Как же вы, кум,

позволили ему сесть на дикую лошадь?

—      Дикую? — проворчал дон Ахенор.— Какая же она

дикая?.. Свистни — и прибежит, как собачонка.

Он искоса посмотрел на Панчо и сел. Марселина, то¬

же разбиравшаяся во всем, что касается лошадей, убедив¬

шись, что сын крепко держится в седле и кобылице его

не сбросить, успокоилась и снова принялась хлопотать по

хозяйству. Панчо следил взглядом за исхлестанной и бе¬

шено мчавшейся лошадью, пока она не скрылась вдали.

Смеркалось. Туманная дымка уже застилала горизонт.

Низко-низко, над самой землей, пролетела стайка птиц,

выбирая место для ночлега. Панчо пригнал табун с водо¬

поя. Марселина уже несколько раз выглядывала в дверь,

53

тревожась за Сеферино, который что-то долго не возвра¬

щался. Дон Ахенор, сидевший под навесом, свернул уже

вторую сигарету. Время от времени он поднимал голову

и всматривался вдаль. Сумерки сгущались. Наконец он

сказал сыну:

—      Съезди посмотри, где запропастился Сеферино.

Панчо уже направился к корралю, когда со сторонь|

селения показалась почтовая карета. «Кто бы это мог

быть?» — подумала Марселина. Как только повозка оста¬

новилась, возница соскочил с козел и, отогнав собак, по¬

дошел к Сории.

—      Я привез инженеров, они хотят взглянуть на вашу

станцию, — сказал он, — это минутное дело.

Из повозки вылезли двое мужчин в городском платье.

Один из них держал в руках план местности. Они говори¬

ли между собой на каком-то непонятном языке, не обра¬

щая внимания на обитателей ранчо. Сделав пометки в пла¬

не, они с непроницаемыми лицами сели в почтовую карету

и уехали.

—      Должно быть, гринго. Даже не поздоровались,—

мрачно проворчал Сория, едва они тронулись.

Еще не улеглась пыль, поднятая повозкой, как появил¬

ся Сеферино на загнанной лошади. Почуя корраль, она

заржала. Дон Ахенор сделал несколько шагов навстречу

всаднику и остановился. Лицо Сеферино сияло гордостью.

—      Вот и я, крестный. Она артачилась почти до самого

селения, но, когда примчалась к фермам и попала на

пашню, покорилась.

—      На пашню?

—      Ага. Гринго вспахали поле, а по пахоте ей было

трудно скакать, и она сдалась.

—      С каких это пор объездчики ищут пашню? — пре¬

зрительно сказал Сория.— Видно, ты из тех ездоков, что

сидят в седле, как собака на заборе.

Он повернулся спиной к Сеферино и ушел в ранчо.

Сеферино, минуту назад так гордившийся своим подвигом,