Вспоминая Эверли

— Ты потерял деньги? — догадываюсь я, подозревая, что эта история не заканчивается радужно.

— Да, — кивает он. — В ту ночь, когда я подобрал тебя и попытался отвезти в тот ужасный ресторан, планировал рассказать тебе все, что сделал, и надеялся, ты простишь меня.

— Я бы с радостью, — настаиваю я.

Сначала он накрывает своими губами мои, почти как если бы он просил разрешения. Когда я открываю рот, дав ему свободу, которую он искал, Август касается руками моего лица. Следуя крошечными дорожками вдоль моих щек по линии подбородка, он, кажется, запоминает меня кончиками пальцев, когда его рот доминирует над моим.

Все слова, все воспоминания о прошлом были забыты, когда я цеплялась за него, позволяя его телу полностью забрать мое. Он владел мной, телом и душой. Всегда любил.

Будь то монстр или принц, этот человек всегда был бы второй половиной моей души, и никогда больше я бы не заблудилась.

Глава 22

Август

«Легкие горят. Я бегу, пытаясь догнать ее, но куда бы я ни бежал, она каждый раз ускользает от меня.

Быстрее, еще быстрее, бег превращается в экстремальный кросс, а ветер хлестает по лицу.

Куда она делась?

Звучит выстрел, и у меня сердце замирает.

— Эверли, нет!»

— Август, Август, проснись! — зовет Эверли, и я резко подрываюсь.

Я моргаю, глаза горят из-за яркого солнечного света, проникающего через люки сверху. Подняв руку, чтобы закрыться от лучей, я осматриваю окружающее пространство, и галоп возвращается к нормальному сердечному ритму.

Мы все еще находимся в гостиной, на диване, укутанные в одеяла.

Посмотрев на нее, я замечаю взволнованное выражение лица.

Эверли в порядке.

Я делаю выдох, успокоившись, когда вижу ее нежную улыбку.

— У тебя был кошмар, — говорит девушка.

— Все в порядке, — отвечаю я, стараясь отогнать страх.

— Ты звал меня.

Пробежавшись руками по волосам, я вздыхаю. Знал же, что любимая за извинениями разглядит попытку ускользнуть от этой темы.

— Просто беспокойство, — произношу я. — Осадок с прошлой ночи.

— Насчет прошлой ночи… — вспоминает девушка.

Любопытствуя, я поднимаю бровь, сразу же заметив, как она закатывает глаза.

— Не это! — смеется Эверли. — Я пытаюсь быть серьезной.

— Ладно, — признавая поражение, поднимаю вверх руки и все еще широко улыбаюсь, хотя замечаю, как она отводит взгляд, чтобы сохранить концентрацию.

— Ты сказал, что пытался собрать доказательства, — начинает девушка, немедленно завладев моим вниманием.

— Да, — отвечаю я, гадая, куда Эверли клонит.

— Ну, ты знаешь, что будешь с ними делать? Если ты соберешь доказательства, то тебе нужно будет где-то их хранить, верно? В каком-то безопасном месте?

— Да, наверное, — соглашаюсь я. — Но я перерыл весь дом, на чердаке просматривал коробку за коробкой… разобрал бумаги на столе. Но ничего необычного не заметил.

Девушка кривится в раздражении.

— Ну, тогда нужно искать тщательнее. Это должно быть где-то здесь. Ты, должно быть, собирал бумаги то тут, то там, на протяжении нескольких лет. Ты бы не оставил доказательства а бы где.

— Может, поищешь со мной, — предлагаю я.

Девушка сияет и кивает.

— Конечно. Но не думай, что ты несколько недель будешь держать меня здесь, пока я буду искать бумаги, а сам исчезнешь Бог знает куда.

— И не мечтай, — улыбаюсь я, покачав головой.

— Врун.

— Дерьмо, который час? — спрашиваю я, вдруг вспомнив, что сегодня был за день.

Понедельник — день, когда мы начинали воплощать наш сумасшедший план.

— Еще рано. Я должна быть на работе через тридцать минут. У тебя есть час, даже больше, — говорит Эверли, потянувшись рядом со мной, как гибкая кошечка, и из-за этого зрелища я хочу вечно оставаться на диване.

Наши глаза встречаются, и чувствую, как бушует огонь между нами. Соскочив с дивана, девушка протягивает мне руку.

— Пошли, — произносит она, и ее нагота с прошлой ночи оставляет меня совершенно очарованным.

Я делаю все в точности, как говорит Эверли, схватив ее протянутую руку и последовав за ней. Девушка изящно ступает по гостиной в направлении лестницы. Я останавливаюсь, любуясь новой птицей, освободившейся из клетки и широко раскинувшей свои крылья на плечах любимой.

Теперь, когда она была со мной, я надеялся, что она чувствовала ту же свободу.

Между нами царит тишина, пока мы поднимаемся по ступенькам, и девушка останавливается перед дверью главной спальни. До этого момента комната была под запретом — она входила в нее только с конкретной целью. Эверли не спала там с тех пор, как я вышел из комы, и оставалась там только на короткое время, слишком перегруженная давними воспоминаниями.

— Сейчас мы оставили в прошлом воспоминания, которые управляли нами очень долгое время. Ты — Август, а я — Эверли… и я любила тебя, сколько себя помню. Даже, когда все полетело к черту и казалось, что наше будущее потеряно, только одно оставалось постоянным — моя любовь к тебе.